Степан не понял, о чем говорит старик. А Гусев ответил:

— Тот, Иване, тот самый, что следствие ведет в дому Кантемира.

— Так ведь я что, Лариоша? Я умом ныне слаб стал. Веришь ли, не могу вспомнить, что вчера делал? Слуги и те дивятся. Старость.

— Веди в горницу, хозяин. Али и выпить не предложишь?

— Отчего же! — встрепенулся старичок. — Сие никогда не помешает! Я хоть и стар, но от гданской водки не отказываюсь. А вот романею более не могу пить. Нутро потом от сего выворачивает.

— Так вели водки подать.

Старик распорядился. Степан и Гусев скинули в прихожей плащи и вошли в теплую горницу. В большом камине весело трещали дрова, и пахло еловой смолой.

— Сейчас все принесут, гости дорогие. А пока согрейтесь.

Волков подошел к огню и стал греть руки. Он не говорил ничего. Ждал когда начнет Гусев. Степан сразу понял, что за чиновник перед ним. Из такого и слова лишнего вытянуть сложно, а не то, что заставить его о деле говорить.

— Ты, Ваня, ранее все тайны на Москве собрал? Так ли? — спросил Гусев.

— Тайны? Ах, ты про дела с заковыкой молвить изволишь, Лариоша? Так грешен. Те дела любил. Но давно сие было. Молод был, а ныне стар. Все перегорело.

— Но бумаги ведь остались, Ваня?

— Вспомнил, Лариоша! Давно нет никаких бумаг. Сам ведаешь, что бумаги натворить могут. От бумаг надобно в нынешнее время далее держаться. Свои архивы я вот в сем камине давно пожег.

— Пожег? — усмехнулся Гусев.

— Пожег. Нет более ничего. А память у меня стариковская. Сам ведаешь, ничегошеньки вспомнить не могу.

— А про смерть Кассандры Кантакузен? — вдруг спросил Гусев.

— Про состав старинный? Зелье сатанинское. Про сие не забыть мне до часа смертного! — выпалил, но тут же спохватился. — Хотя… и про сие мало что могу вспомнить, судари мои.

— Зелье? — вставил свой вопрос Волков. — Вы сказали про Зелье сатанинское?

— Дак кто ныне вспомнит? Памяти нет совсем. Дело давнее.

Старик стал божиться, что де ничего не помнит и ничего более не знает. Но Гусев напомнил ему о старой услуге, и старик сдался.

— Хорошо, я расскажу.

— А бумаги? — спросил Волков.

— Бумаг не дам. Да и нет их в этом доме. Кто станет такой архив здесь хранить? Но про сие дело я помню всё. Мне нет надобности в бумаги смотреть. Что хотите знать?

— Всё что произошло в имении Кантемиров в 1713 году от Рождества Христова, — сказал Гусев.

— Много всего там было. После того как померла госпожа Кантакузен в имение отправился чиновник по фамилии Дурново. Он признал смерть госпожи смертью обычной. Призвал госпожу Кассандру к себе господь. С сей стороны там всё в порядке было. Но волновал всех один предмет из имущества Кассандры. Это был старинный ларец. Крышка золотая и каменьями украшенная.

— Ценный ларец? — спросил Волков. — Работы старинной?

— Работы он был удивительной. Но не это привлекало людишек к ларцу.

— А что? — спросил Волков.

— Мертвая вода внутри него в сосуде серебряном.

— Мертвая? — переспросил Волков. — Но я слышал, что Кассандра владела тайной Живой воды.

— А вот сие зависит от пропорций, сударь! — сказал Шубин. — Запомните, молодой человек, что лекарство есть яд, а яд есть лекарство! Малая доза лечит, а большая убивает! Но в том кинжале состав Мертвой воды был особенный.