Мудрецы принялись негромко переговариваться. Со стороны это походило на собрание профсоюза Дедов Морозов, где обсуждалась уставная длина бороды.

– Действительно, некое заклинание существует, – признал наконец верховный мудрец. – Однако у него есть ряд неудобных свойств… Говорят, что если прочитать его над озерной гладью, оно способно вернуть на поверхность первого, кто его услышит.

– Превосходно! – воскликнул Зафар, старательно изображая радость и облегчение. – Это именно то, что нам нужно.

Старец неуверенно помялся, переступив ногами.

– Позвольте обратить внимание вашего превосходительства на то обстоятельство, что никак невозможно предвидеть, КТО именно услышит это заклинание, – подчеркнул он. – Это означает, что мы можем вызвать из глубин озера кого угодно и что угодно. Этот колдовской водоем таит в себе десятки – да что я говорю? – сотни спящих. В его плену томятся существа, поглощенные волшебной глиной тысячи лет назад. Не стоит ли подумать о последствиях, прежде чем применить магическую формулу?

– Мы должны попытаться что-то предпринять, не так ли? – оборвал его Зафар куда менее сердечным тоном. – Я не брошу моего обожаемого монарха спать в этой луже тысячи лет! Готовьтесь произнести ваше заклинание. Завтра же мы вернемся к озеру.

Он явно ни на секунду не поверил в силу этого заклинания, однако усиленно притворялся, что рад открывшейся возможности – иначе его замысел стал бы слишком очевиден.

Тут же во все концы королевства были направлены герольды, чтобы объявить народу печальную весть… и заодно сообщить о «решительных мерах, предпринятых премьер-министром, дабы спасти короля любой ценой».

– Думаете, что-нибудь получится? – спросила я у Амандины, когда мы остались наедине.

– Нет, – ответила она со вздохом. – Я слышала об этом знаменитом заклинании. Оно очень сложное и к тому же записано на древнем языке, которого нынче никто не знает. Если же произнести слова заклинания неправильно, оно не подействует. И кроме того, мудрецы правы, в глубине озера томится множество людей. Давно забытые обитатели древних времен, которые, однако, до сих пор живы, потому что волшебная глина защищает их от смерти. Очень может быть, что заклинание достигнет ушей кого-то из них, а не моего отца.

– Вас это печалит? – спросила я.

– Даже не знаю, – призналась принцесса. – За всю мою жизнь мой отец едва ли сказал мне десяток слов, и то исключительно во время официальных церемоний. В действительности я совсем его не знаю. В королевских семьях все устроено иначе, чем у простых людей… Отношения между родителями и детьми не так прочны.

– Это не несчастный случай, – сказала я, понизив голос. – Этот оборотень… именно его видела Флора, когда он сговаривался с Зафаром в ночи. Когда он бросился на лошадь, я разглядела белое пятнышко у него между ушами. Он ждал в засаде. Первоначальный план наверняка заключался в том, чтобы убить вашего отца, но обстоятельства сложились иначе. Король вылетел из седла и упал в озеро. Заговорщики этого не предусмотрели.

– Понимаю, но результат в конечном итоге тот же. Король навсегда останется пленником волшебных вод… и Зафар прекрасно знает об этом, вот почему внутренне он исполнен ликования.

– Он объявил, что станет регентом. Сколько времени должно пройти, чтобы вы заняли престол после вашего отца?

– Не больше полугода. В июне мне исполнится пятнадцать лет, в этом возрасте наследники трона уже могут вступить в права монарха. Если бы мне было лет восемь-девять, все было бы иначе; Зафар мог бы рассчитывать на длительное правление.

Я поморщилась.

– Взгляните на вещи реально, – пробурчала я.