– Я разберусь с вами позже, – сказал он им, а затем повернулся к королю Ланиусу: – Это не игра, ваше величество. Люди, которых убивают, остаются на поле битвы и после того, как все заканчивается. Раненые продолжают стонать от боли. То же происходит и с лошадьми. Это даже мучительней для них, потому что они не понимают, что с ними случилось. Самое большее, на что они рассчитывают в жизни, – пара охапок травы.

– Я понимаю, – ответил Ланиус, не совсем уверенный в том, что говорит, – но хочу все увидеть своими глазами.

Лептурус открыл рот, но его прервал звук труб, который снова раздался со стороны фервингов. В ответ отозвались аворнийские глашатаи. Две армии двинулись навстречу друг другу. Когда командир стражников заговорил снова, казалось, он был сильно расстроен.

– Ваше желание скоро исполнится, ваше величество, так как у меня нет времени обсуждать это сейчас. Но кое-что я вам все-таки скажу: если вас убьют, я рассержусь на вас не на шутку.

Он поспешил прочь, оставив Ланиуса обдумывать услышанное.

– Не переживайте слишком, ваше величество, – сказал один из стражников, сопровождавших его, – ничего с вами не случится. Мы позаботимся об этом.

Его товарищи кивнули. Ланиус представил, что ждет гвардейцев, если они не сдержат свое слово.

Менее чем четверть мили впереди аворнийская армия сошлась с фервингами. Ланиус не предполагал, что шум будет таким чудовищным. Это звучало так, как если бы сотня дворцовых слуг уронила подносы, полные тарелок и кубков, и все одновременно закричали от ужаса. Но шум не прекратился через какое-то время, когда подносы были подобраны, а продолжался, не стихая.

Какой-то аворнийский солдат оказался совсем рядом с ним, кровь сочилась из его левой руки, которую он сжимал правой. Ланиус подавил тошноту, когда услышал спокойный отрешенный голос:

– Двух пальцев нет. Только и всего.

Юный король приехал посмотреть на триумф аворнийской армии. А сейчас он видел искалеченного солдата так близко, что даже мог чувствовать горячий металлический запах крови, текущей из его раны. Разве таким представлялось ему сражение? «Меня не вырвет, – упрямо повторял он про себя. – Клянусь бородой Олора, я выдержу». Один из стражников показал в сторону лекарей, и раненый заковылял в их сторону. Он все еще не мог поверить в то, что с ним произошло. Ланиус тоже, не хотел этому верить.

Битва переместилась ближе к ним. Фервинги отбросили аворнийскую армию назад. Стрелы посыпались на землю всего в двадцати футах перед Ланиусом. Один из стражников обратился к нему:

– Прошу прощения, ваше величество, но если эти мерзавцы – снова прошу прощения – подойдут ближе, мы должны будем отвести вас назад.

– Хорошо, – согласился Ланиус, и солдаты вздохнули с облегчением.

Ему не хотелось попасть в руки Дагиперта. Мысль о женитьбе на Ромилде повергала его в ужас. Он боялся этого больше, чем смерти или увечья. Смерть казалась ему чем-то нереальным, ранение – тоже, до тех пор, пока он не увидел солдата с искалеченной рукой. Но участь провести остаток своих дней с девчонкой – что может быть хуже?

Все больше окровавленных солдат проходило мимо него, одни – самостоятельно, других несли их товарищи. Некоторые из них, узнав своего короля, приветствовали его. Другие, ничего не видя от боли, не обращали на него внимания.

Молния, сверкнув в ясном небе, ударила прямо в середину фервингского войска. Земля задрожала под ногами Ланиуса. Пылающие багровые отблески заплясали перед его глазами. Стражник радостно воскликнул:

– Здорово! Наши волшебники, похоже, не дремлют.

Ударила еще одна молния и еще одна. Фервинги откатились назад. Аворнийцы устремились за ними с громкими криками:

– Король Ланиус! Король Ланиус и победа!

– Как вам это нравится, ваше величество? – спросил один из гвардейцев.