|
Жалость, сомнение — это проявление слабости, а она всегда спутница поражения. Царь должен быть выше человеческих чувств, так как видит дальше и глубже обычного человека. Ему было тесно в нынешних границах скифского царства, ему хотелось выбраться на простор, отправиться на завоевание чужих земель, чьи названия будоражили кровь, — Египет, Мидия, а особенно Персия, вобравшая в себя полмира, покорившая даже родину хитроумных эллинов. Иданфирс сумел защитить Скифию от Персии, а ему предстоит сокрушить ее. У Скила даже закружилась голова от того, что он посмел об этом мечтать. Персия — это огромные города за высокими крепкими стенами, с неисчислимыми богатствами, это великое множество воинов, охраняющих сокровища, многочисленных, словно тучи саранчи весной в степи. Неужели это возможно?! Вода камень точит — учил мудрый грек из Эфеса. Стремись к недостижимому и получишь невозможное. Дорога складывается из множества шагов, и каждый из них надо сделать.
Однажды Скил поинтересовался у грека Эвнея, своего наставника: — Ольвия и другие города эллинов не устраивают походы в чужие страны, не получают дань, да и сами мне платят — и все равно богатеют год от года. В чем тут секрет? — Через них проходят многие торговые пути, с этого они имеют хороший доход, но еще они придумали одну хитрость. На территории своих городов они разрешают продавать товары только за свою чеканную серебряную монету. Купец, покупая или продавая товар Ольвии, должен вначале обменять на камне у Экклесиастерии свое золото на городскую серебряную монету. — В чем же хитрость? — В весе монет. Город все время получает больше золота, чем отдает серебра, и вновь чеканит монеты, которые приносят новый избыток золота. — Я тоже хочу чеканить монеты, — загорелся Скил, и грек терпеливо пояснил, как это сложно и что сама чеканка монет ничего не даст. — Что ты будешь делать с монетами? — развеселился грек. — Возить по степи? У вас нет городов, чтобы развивать торговлю, а значит, это пустая затея. Вскоре Эвней обратил внимание Скила на небольшой городок Никонию, что в низовьях Тираса, на его очень выгодное местоположение: через него идут многие торговые пути, и в будущем он мог создать конкуренцию Ольвии, только ему надо помочь. И Скил помог — при его содействии вокруг города построили крепкие стены и башни, вследствие чего и при покровительстве скифского царя резко возросло население, появилось предместье — хора. Скил в этом городе построил себе дом, и следом за ним стали возводить дома знатные скифы-номады. Именно из-за этого больше всего разгневался жрец Матасий. Благодаря помощи скифского царя Никония быстро богатела и хотя еще не стала серьезной соперницей Ольвии, но уже серьезно заявила о себе. Отменив расчеты медными наконечниками стрел, Скил в Никонии стал чеканить золотую и серебряную монеты с собственным изображением. Серебряная монета имела равную стоимость с монетой Ольвии. По тайному замыслу Скила, Никония в будущем должна была стать столицей нового скифского царства. — Чтобы пройти стадий, надо сделать определенное количество шагов. И я их все пройду и одолею персов, — повторял Скил, оставаясь с собой наедине. Единственным, кто знал об этих грандиозных планах, был грек Эвней, ненавидящий поработивших его родину персов. Он всячески поддерживал молодого царя. Жертвоприношения закончились глубокой ночью, Скил решил провести остаток ночи у себя в кибитке, а утром отправиться в Ольвию, на долгожданную встречу с Иридой.
3
Подойдя к своему шатру, Скил оставил четверых телохранителей, которые должны охранять его сон. Последствия легкомысленности отца, попавшего в ловушку агафирсов, научили его осторожности, и даже находясь среди сколотов, он помнил: «Спящий лев — уже не лев». |
