– Великий Дух устами Хитрого Змея предупредил нас, пусть он, как мужественный воин, говорит первым! – сказал Белая Антилопа.

Красная Собака вздрогнул. Он уже послал внуку предупредительный взгляд. Ему казалось, что лукавый Белая Антилопа уже искал козла отпущения на тот случай, если военный поход завершится неудачно.

Однако Хитрый Змей, не обратив внимания на немые сигналы деда, поднялся и хрипло сказал:

– Охотничьи территории дакотов подверглись нашествию пауни. Смерть пауни!

– Война! – воскликнул Белая Антилопа.

– Война! – как эхо повторил Гроза с Градом.

После этого остальные члены совета старейшин единодушно высказались за то, чтобы выкопать военный топор против пауни.

– Подготовка запасов мяса и жира, выделка шкур займут еще несколько вечеров, – сказал Черный Волк. После этого мы вернемся в поселок и приступим к организации похода против пауни. Однако надо отправить посланника к нашим братьям джанктон дакотам, чтобы они присоединились к нам. Потребуется и больше сунка вакан для наших воинов. Может удастся купить их у джанктон дакотов? Кто из моих братьев возьмет на себя роль посланника?

Все почти одновременно посмотрели на Красную Собаку. У него было много друзей среди джанктон дакотов. Красная Собака понял немой призыв совета старейшин.

– Пусть будет так, как хотят мои братья, – заявил он. – Через два вечера я отправлюсь в путь.

– Джанктон дакоты немного рассержены за увод коней вахпекутами, поэтому Красная Собака договорится с ними и об оплате, – добавил Черный Волк. – Для безопасности посланника в столь важной миссии будут сопровождать несколько воинов. Хо!

Совет был закончен. Теперь все направились в типи, где находилось тело Рваного Лица. Шаман Красная Собака и Хитрый Змей, как родственники павшего, шли впереди. За ними шагал Черный Волк.

Перед входом в типи сидели мужчины – ближайшие родственники покойного: два брата, Медвежья Лапа и Ловец Енотов, приемный сын Смелый Сокол, три зятя и братья жен Рваного Лица. В знак траура они оделись в старые, самые потрепанные одежды, расплели косы и натерли лица пеплом. Старший из братьев, Медвежья Лапа, монотонным голосом напевал песню, где вспоминались славные боевые дела павшего.

Старейшины племени сели рядом с мужчинами на расстеленных шкурах, а Красная Собака и Хитрый Змей вошли в типи, откуда доносились плач и причитания женщин.

В глубине мрачного шатра, на низком ложе покоилось тело Рваного Лица. Его сведенные ноги были чуть согнуты в коленях, поэтому казалось, что он опирается пятками о ложе. Руки покойного были сложены на груди. Только сильно искалеченное лицо, покрытое сейчас боевыми красками, напоминало о его страшной смерти: изуродованное тело обложили сухой травой и зельями, чтобы скрыть следы травм. Покойный был облачен в свою лучшую воинскую одежду. На голове был великолепный плюмаж из орлиных перьев, длинный хвост которого, переброшенный через левое плечо, лежал на груди, рядом с палкой ударов. Покойный словно прижимал к груди эту палку и орлиные перья, свидетельствовавшие о его необыкновенных ратных деяниях. Рядом у ложа на шкурах лежали его личные вещи: щит, колчан с луком и стрелами, копье, мешочек с трубкой и табаком, две пары новых мокасин, каменный нож и другие мелочи.

Перед ложем полукругом сидели женщины. Впереди три жены Рваного Лица. Самая молодая, фаворитка покойного, в знак великой скорби, отрезала косы и отрубила каменным топориком кончик указательного пальца левой руки. Теперь, как и другие женщины, обнаженная до пояса, она до крови раздирала свои руки. Старшие жены и дочери расплели косы, опустив волосы на нагие плечи. Их лица были натерты пеплом. Они причитали, проклиная пауни. Время от времени жены, выражая горе, резали каменным острием кожу на руках и ногах и, вымазанные пеплом и собственной кровью, продолжали громко плакать.