|
Чадящий хуторской берег сполз в протоку вместе со вспыхивающей соломой крыш, тополями и каменной городьбой. А на правом берегу, совсем близко, озаряясь огнем, лупил пулемет, в ответ россыпь автоматов пэпэша, отдельно бухали винтовочные выстрелы. "Ба-атюшки! -- ужаснулся Лешка. -- Это сколько же погибло народу-то?!" -- Лешка тут же спохватился, отгоняя от себя всякие мысли и, подхватив запасную катушку к телефонному аппарату, бросился под тень яра, чувствуя, что его нанесло на устье речки Черевинки. Ее он угадывал по серенькой выемке и по ветле, горящей сухо и ярко уже за поворотом. "Только бы порошок в мембране не отсырел, только бы аппарат не отказал, только бы..." -- Шнеллер! Шнеллер! -- услышал Лешка над собой по рву топот и звяк железа. "И это, слава те, пронесло! -- порадовался Лешка, -- пойди немцы по берегу -- как муху смахнули бы". -- Утратив осторожность, -- все же устал на реке, со связью, -- соображал плохо, разбрызгивая воду, держа автомат на взводе, перемахнул речку и упал за валуном или мысом, что блекло светился во тьме. -- Эй! -- позвал он. -- Шестаков, ты? -- Я! -- чуть не заблажил во все горло Лешка. Обалдевший от одиночества, находившийся, как ему казалось, в самой гуще вражеского стана, он даже задрожал, не от холода и голода, а от вдруг накатившего возбуждения. -- Тихо! -- цыкнул на него из темноты майор Зарубин. -- Как связь? -- Здесь, здесь. Она уже здесь, товарищ майор, здесь, миленькая, недалеко!.. -- Мансуров, Малькушенко, прикрывайте нас. Шестаков, за мной. Лешка схватил майора за руку и услышал пальцами разогретое дуло пистолета. Майор тоже дрожал. Стараясь негромко топать, они устремились от речки, под нанос яра, сыплющегося от сотрясения. -- Будьте здесь, товарищ майор! Вот вам автомат. Связист бегом достиг лодки, глуша ладонями звук и скрежет запасной катушки, воротился к майору, бросил катушку под осыпь, опал на колени, собрался вонзить заземлитель в податливую землю, но конец провода оказался незачищенным. -- Ах, Сема, Сема!.. -- Лешка рванул зубами изоляцию с провода и почувствовал, что рот наполняется соленой кровью -- жесток немецкий провод, заключенный в твердую пластмассу, дерет русскую пасть, а наш провод зубами зачищался без труда, но и работал так же квело. -- Сколько вас осталось, товарищ майор? -- шепотом спросил Лешка, зажимая провод в мокрых клеммах. -- Трое. Кажется, трое, -- отозвался майор и поторопил: -- быстрее! -- Готово! Готово, товарищ майор! Готово, голубчик! -- вдавливая ладонью глубже заземлитель, почему-то причитал Лешка и, накрывшись сырой шинелью, телогрейкой и мешком, повторил давнюю связистскую молитву: -- Пущай, чтоб батарейки в аппарате не намокли. |
