— Сегодня пятница, тринадцатое. Фантастика!

— Уже нет. Полночь прошла.

— Ну, пошли. Вот, отдашь его Дортмундеру.

Чефуик сунул ключ в карман, и они вышли из конторы. Садясь в машину, Гринвуд попросил:

— Подбросьте сперва меня, ладно? Меня ждут.

— Почему бы и нет? — сказал Марч.

Гринвуда доставили домой. Он быстро поднялся на лифте и вошёл в квартиру. Девушка сидела в его кровати и читала книгу про Джеймса Бонда. Она немедленно отложила книгу и погасила свет в изголовье, пока Гринвуд освобождался от лишней одежды.

Потом он скользнул в постель.

— Всё прошло хорошо? — осторожно спросила Линда.

— Я же вернулся, — просто ответил он.

Она поцеловала его и подняла на него восторженный взгляд.

— Ты из ЦРУ? Да?

— Я не имею нрава говорить об этом, — ответил он.

— Ммм… — промычала Линда и стала покусывать всё его тело, не ограничиваясь более ухом.

— Обожаю патриоток, — пробормотал Гринвуд.

Четверг девятнадцатого октября был одним из дней, когда погода сама не знает, чего она хочет. Альберт Кромвель, охранник при сейфах в полуподвальном этаже Национального банка на углу Сорок шестой улицы и Пятой авеню, вырядился утром в плащ, не говоря уже о зонтике, и вернулся домой, неся всё это в руках под палящим солнцем. Он не знал, чувствовать ли себя обиженным или радоваться хорошей погоде.

Альберт Кромвель жил в квартире на двадцать восьмом этаже здания в Верхнем Вест-Сайде и добирался домой на метро. В тот день, когда он вошёл в лифт, рослый импозантный мужчина с чёрным пронзительным взглядом, высоким лбом и густыми чёрными волосами, в которых начала серебриться седина, вошёл в лифт вместе с ним.

Альберт и импозантный мужчина стояли бок о бок около дверей.

Лифт начал подниматься.

— Вы уже видели эти цифры? — спросил мужчина глубоким зычным голосом.

Удивлённый Альберт повернулся к соседу. Незнакомые люди не разговаривают в лифте.

— Прошу прощения? — сказал он.

Кивком головы импозантный мужчина указал на ряд номеров над дверью.

— Я говорю об этих цифрах. Посмотрите на них! — предложил он.

Удивлённый Альберт Кромвель поднял взгляд. На узкой полоске стекла над дверями загорались по очереди маленькие цифры, указывая этаж, — слева направо, начиная с «П» (подвал) и кончая «35». Например, в тот момент зажглась цифра «4».

Альберт видел, как погас этот номер и зажглось «5».

— Обратите внимание на регулярность движения, — продолжал своим звучным голосом импозантный мужчина. — Как приятно видеть хорошо налаженный механизм, действующий безотказно, регулярно смотреть на номера, знать, что за каждым номером последует следующий. Смотрите на номера. Произносите их вслух, если хотите, это успокаивает после работы. Так хорошо, что есть возможность отдохнуть, возможность смотреть на эти номера, чувствовать, как тело расслабляется, расслабляется, чувствовать себя в безопасности, смотреть на номера, следить за ними, чувствовать, как каждый мускул расслабляется, каждый нерв расслабляется, чувствовать, что можно, наконец, прислониться к стене и расслабиться, расслабиться, расслабиться. Теперь больше ничего не существует, кроме цифр и моего голоса. Цифры и мой голос.

Импозантный мужчина замолчал в посмотрел на Альберта, прислонившегося к стене лифта и устремившего бессмысленный взгляд на цифры поверх двери. Погас двенадцатый. Альберт Кромвель смотрел на номера.

— Вы слышите меня? — спросил импозантный мужчина.