Реакция Джонни была мгновенной - от гнева его лицо налилось кровью.

- Гадина! - Он схватил телефонную трубку, потом передумал и обратился ко мне: - Ты не ошибся?

Я вытащил из кармана пакетики с пробами и небрежно бросил их на стол:

- Вещественные доказательства. Я похитил их из подвала Кэллоувея. А остаток - на пару миллионов баксов - ждет своего часа, вернее, какого-нибудь сверхумного копа, который прославится на всю страну. Почему бы этим умником не оказаться тебе, Джонни?

- Нет возражений, но вместе с зельем я прихвачу и Кэллоувея, будь он даже братом самого президента. - Он снова схватился за телефон. - Инспектор Моррис! - рявкнул он в трубку. - Возьми трех-четырех парней в штатском и задержи Ричарда Кэллоувея. Полиции нужно задать ему пару вопросов. - Он повернулся ко мне: - Где его особняк в Бронксе?

Я назвал адрес, и он сообщил его Моррису, приказав связаться с полицией штата и вместе проверить содержимое подвала. Только убедившись в наличии наркотиков, он может арестовать Кэллоувея.

- Позвони сразу после обыска.

- Джонни, - сказал я, когда он кончил давать указания, - Кэллоувей заставил меня ждать в приемной, а секретарша тем временем соединила его с городом. Я следил за пощелкиванием диска. Она набрала номер, по которому Гастингс вызывал Кэллоувея для разговора с Гарри Уайном. Номер кажется мне знакомым, но увязать его с конкретным лицом я никак не могу. Тебе не трудно проверить, кто абонент?

- Что за вопрос? Конечно, проверим. Говори, какой номер?

Я назвал номер и он снова схватился за трубку, приказав соединить его с телефонной компанией. В ожидании ответа он нетерпеливо выбивал барабанную дробь на полированной поверхности стола. Через минуту телефон зазвонил.

Я услышал неясный женский голос, но слов не разобрал. Внезапно потемневшее лицо Джонни не предвещало хороших новостей.

Поблагодарив девушку с телефонной станции, он осторожно положил трубку, словно она была ручной гранатой, и обернулся ко мне:

- Номер значится под фамилией Спунер. Марты Спунер.

Все было просто. Я понял, почему номер казался мне таким знакомым.

XI

- Сука! - вырвалось у меня.

Потом, спохватившись, я вспомнил о тех часах, когда она лежала рядом со мной, о чём мы говорили и что делали. Трудно было поверить, что женщина, сестра которой стала жертвой нью-йоркской наркомафии, сама по горло увязла в этом преступном бизнесе. Чертовски трудно! Но так, по всей видимости, оно и было. Красную книжечку я обнаружил в её сейфе, а не в чьем-то другом. Она была сожительницей Кэллоувея и спала ещё Бог знает с кем. В ходе расследования преступлений последних дней всё время всплывало её имя.

- Ты её тоже арестуешь, Джонни? - спросил я.

- Задержу, - ответил он. Поскольку Моррис уже выехал на задание, он позвонил другому копу и распорядился привезти в управление Марту Спунер.

- Действуй деликатно, - напутствовал он его. - Не ломай ей кости и не устраивай представления для зевак. - Он устало положил трубку.

- Знаешь, - сказал я, - когда привезут Кэллоувея и Марту, мы можем разыграть традиционный спектакль - сообщить «по секрету» каждому в отдельности, что подельник раскололся и во всем признался. Кэллоувей вряд ли поддастся на провокацию, но она может заглотнуть крючок.

- Попробовать есть смысл. А сейчас подождем.

Мы сидели около получаса, беседуя на разные отвлеченные темы. Когда раздался телефонный звонок, Джонни торопливо снял трубку.

- Капитан Ричардс, - по привычке растягивая слова, сказал он, и сразу же его лицо приняло радостно-возбужденное выражение. Звонил Моррис, и Джонни жестом предложил мне послушать его сообщение по второму аппарату.

- Шеф, - взволнованно сказал Моррис, - мы все нашли.

- Сколько?

- Боже милостивый, шеф, - крикнул Моррис, - белого порошка здесь столько, что из него можно насыпать могильный холм для владельца.