Тут во дворе снова послышался рев мотора. Бланш стремительно подошла к окну, отвела занавеску и несколько секунд всматривалась в темноту. Когда мотор затих, она задернула занавеску.

- Бланш, у меня идея, - сказал я.

- Какая еще?…

- Сейчас ты отправишься в комнату номер три и ляжешь спать, а утром мы подбросим тебя до Дэвистона. Устраивает?

- Неужели я тебя нисколечко не возбуждаю?

- Беда в том, что ты постоянно переигрываешь.

- Играю как умею, сказала она загадочно и прикусила нижнюю губу. - Давай ещё немного поговорим Ужасно неохота возвращаться в пустую холодную комнату.

- Скоро утро, Бланш. Иди спать, не упрямься

- Что ж, делать нечего… - Она хотела что-то добавить, но промолчала.

- Вот и молодец, - с облегчением сказал я.

- Прости, что так получилось, Фил.

- Ладно, чего уж там. Всякое бывает. - я с трудом скрывал радость. - Одевайся быстрее, замерзнешь.

Платье так и лежало на полу - легкая алая ткань шевелилась на сквозняке. Бланш подняла платье и с комичной серьезностью начала сдувать с него несуществующие пылинки.

- Не будешь потом жалеть?

- В любое другое время, может, и пожалел бы но только не сегодня.

- «Завтра, завтра, не сегодня - так лентяи говорят», - промурлыкала она, натягивая платье, разгладила его на бедрах и встала ко мне спиной, лицом к стене, которая отделяла мою комнату от комнаты номер одиннадцать.

- Застегни, пожалуйста, - попросила она.

Я охотно выполнил её просьбу.

Она повернулась ко мне лицом и отступила на шаг, почти прислонившись к стене:

- А как я тебе нравлюсь больше - в платье или без? Не торопись, подумай хорошенько.

Донельзя довольный тем, что мы наконец выяснили отношения, я решил уступить в малом и доставить ей Удовольствие - повалять дурака. Нарочито хмурясь, как придирчивый и тонкий ценитель, пригляделся к её румяной и действительно миленькой мордашке. Опустил глаза ниже… ох, эти бедра!… Когда мой взгляд дошел до точеных лодыжек, я непроизвольно вздрогнул.

Однако не их безупречная форма побудила меня сразу присесть на корточки, нет!

Возле левой туфли моей искусительницы, в том месте, где стена смыкалась с полом, из-под плинтуса змеилась струйка крови!

V

- Да, ножки у меня что надо, - начала Бланш и посмотрела вниз. В тот же миг она побледнела и поднесла руку ко рту, будто подавляя желание вскрикнуть. Она действительно не издала ни звука, но буквально отскочила от того места, где стояла, словно алая эта струйка источала какую-то немыслимую марсианскую заразу.

Я коснулся лужицы кончиком пальца. Кровь была липкой и холодной, и вытекла она именно из-под плинтуса, расположенного вдоль стены, отделявшей мою комнату от комнаты одиннадцать.

Я резко выпрямился.

- Куда ты? - спросила Бланш, губы у неё дрожали, в глазах читался неподдельный ужас.

- В гости к соседям. - Я бросился к тумбочке, куда довольно беспечно положил оба револьвера, извлек и снял с предохранителя свой тридцати-восьмикалиберный и, держа его дулом вверх, выбежал во двор.

В окне комнаты номер одиннадцать было темно. Я поднялся по ступенькам и постучал рукояткой револьвера в дверь.

- Откройте, полиция! - крикнул я. В нашем городе криминальные личности давно усвоили, что с полицией шутки плохи, и, услышав подобную команду, отворяют моментально. Но эта дверь даже не дрогнула.

- Откройте, черт побери! - заорал я.

Сзади заскрипел гравий, и я мгновенно обернулся, выставив револьвер дулом вперед. Это была Бланш.

- Что ты шумишь? - спросила она. - С ума сошел?

- Не настолько, чтобы не отличить кровь от малинового сиропа, - пробормотал я и снова саданул рукояткой по двери.

Из комнаты номер одиннадцать никто не отзывался.