— Ой, что тут было! Такой кошмар! Они так дрались! Такой ужас! Сначала мсье и Марк, а Анатоль их разнимал! И они стали лупить его так, как…

— Да помолчи ты! — обрезала мама. — Потом расскажешь. Сейчас надо быстро все выгрузить из машины!

Мы с мамой направились к «ситроену», Лола медлила.

— Ну идем же, — поторопила я. — Не стой!

— Можно, я не пойду? Я их боюсь…

Она показала глазами на Бруно и Марка, которые, уже наполовину запихнув Анатоля на заднее сиденье, яростно ругаясь, заталкивали в машину его ноги, но те не менее яростно брыкались, и полупроснувшийся дальнобойщик обиженно басил:

— Ммчка! Ну пргони ты их! Лезу-у-у-т и лезу-у-у-т! Ну пргони, ммчка! Я спть хчу-у-у!

— Я сама боюсь, — сказала мама. — Пошли, аккуратненько, зайдем с другой стороны. Они даже не заметят.

Мы с Лолой последовали маминому плану. Лолу трясло.

— Черт знает что, — пробурчала мама, открывая багажник, и мы с Лолой стали вытаскивать провиант на землю. — Ну-ка, мальчики! Бруно, Марк! Помогайте выгружать, а я сама его налажу! — Она бесцеремонно и бесстрашно отпихнула обоих и ласково заворковала: — Тото, голубчик, подтяни ножки, мамочка закроет дверцу! Вот так, Тото, вот так, мой птенчик!..

Птенчик пробубнил что-то еще, но его конечности вдруг послушно исчезли в машине. Мама захлопнула дверцу. Марк и Бруно, склонив головы набок, с интересом наблюдали.

— А вы двое? Чего застыли? Выгружайте, кому сказано!

Марк и Бруно на удивление покорно принялись с сопением вытаскивать коробки, пакеты и свертки. Багажник моментально опустел. Мама тут же его захлопнула, чмокнула меня в щеку:

— Пока, детка! — и уже сидела за рулем. — Звони!

«Ситроен» сорвался с места и, вздымая пыль, мгновенно исчез за домом. Вдруг сразу стали слышны звуки голосов, стук молотков, визг циркулярки: строительные рабочие все вместе строили на земле какую-то конструкцию.

— Ну и что теперь с этим делать? — не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Бруно, пристально созерцая продукты и слегка покачиваясь.

— Бери чего-нибудь и пошли, — ответил, тоже покачиваясь, Марк. — Перетаскаем в погреб потихонечку.

Они сосредоточенно подняли по коробке и, пошатываясь, побрели в сторону погреба. У Марка синяк на скуле и под глазом. У Бруно разбитая губа и запекшаяся кровь под носом. У обоих ссадины на руках и лицах. Разорванная футболка Марка и болтающийся рукав рубахи Бруно…

— Они же пьяные, все побьют! — стуча зубами, прошептала Лола. Я видела, как ее колотит.

— Успокойся! Ничего они не побьют, тут нет ничего стеклянного. Подвигаются, хоть немного протрезвеют… Почему ты сразу не позвонила мне на мобильный, когда они приехали?

— Они все хотели, чтобы был сюрприз! А потом стали драться…

— Так вызвала бы Бетрава! Он их быстро бы приструнил!

Со стороны погреба показались пошатывающиеся Марк и Бруно. Они шли в обнимку…

— Если что, я на кухне! — меняясь в лице, сообщила Лола. — Туда надо что-нибудь отнести?

— Да, вот эти пакеты.

Я показала пальцем. Она подхватила их и убежала. Марк и Бруно в двух шагах от меня подняли по очередной коробке и, шумно сопя, снова побрели к погребу. Не глядя на меня, словно меня тут вовсе не существовало.

Я помчалась в дом. Схватила телефонную трубку. Не с первого раза набрала номер — пальцы попадали не на те кнопки.

— Дядя Жак! — Впервые в жизни я назвала его так.