Впрочем, рядом висело нечто куда более страшное. А именно злополучная тетка, в пышном парчовом платье со шлейфом и кучей украшений. Художник, видать, страдал от близорукости, ибо морщин не заметил, бюст увеличил на две пяди, а талию ужал на три. В таком виде «я» была еще ничего, хотя гадостная улыбочка никуда не делась. Или портрет рисовали лет двадцать назад? Я осторожно потрогала полотно. Нет, краска совсем свеженькая, даже растрескаться не успела.

— Любуетесь, ваше величество?

Я испуганно обернулась. За спиной стоял, к счастью, не Лайен, а кряжистый мужчина лет пятидесяти. Тоже брюнет, тоже смуглый, но куда более солидный. И опасный: видно по холодным, вразрез с вежливой улыбкой, глазам.

— Д-да, — выдавила я. — Очень… хм… впечатляющее полотно.

— Уже жалеете?

— О чем?

— Что повесили этого стеномаза, — невозмутимо пояснил мужчина.

— За что?! — глупо ляпнула я.

— Ну как же? Этот червяк осмелился намекнуть о плате — как будто чести лицезреть ваше величество ему было недостаточно. — В голосе собеседника послышалась издевка, но такая тонкая, что менее проницательный человек ее вряд ли бы распознал. — Впрочем, вы правы, держать в голове такие мелочи нет смысла. Поговорим лучше о государственных делах. Вы сейчас свободны? Я уже подготовил черновик письма винесскому королю, проект закона о землях, принадлежащих изменникам, приказ о публичной казни…

— Нет-нет, я очень занята! — торопливо перебила я. — Мне надо… э-э-э…

Я поперхнулась, наконец вспомнив, кого напоминает мне тетка. Портрет, только не этот, а висящий в королевском дворце: что бы Наум с министрами ни думали о шаккарской королеве, но даже врага надлежит знать в лицо!

Мужчина терпеливо ждал, не сводя с меня серебристых рыбьих глаз. Помочь откашляться тоже не предлагал.

— …надо кое-чем заняться, — совсем уж бестолково закончила я.

Брюнет невозмутимо кивнул:

— Как скажете, ваше величество. Может быть, вечером? Или лучше завтра с утра?

— Да-да, утром! — горячо ухватилась за подсказку я. — Я сейчас… э-э-э… неважно себя чувствую.

Отговорка сработала и на сей раз. Мужчина поклонился, попятился и исчез. Ой-ёй, да он еще и маг! Даже архимаг, если судить по изяществу, с которым был создан телепорт.

Мне захотелось присесть, а лучше прилечь и скончаться, разом избавившись от всех проблем. Я внезапно осознала, что никакого злодея, выдернувшего меня из родного тела и запихавшего в чужое, не существует. На ристалище «всего-навсего» произошел несчастный случай, дурацкое совпадение тучи, заклинания, молнии, моего насморка и, возможно, чего-то столь же незначительного — по отдельности. Не с кого требовать объяснений, некому возвращать меня назад… Впрочем, я же теперь королева! Могу еще один магический турнир организовать и ходить взад-вперед по проходу, надеясь, что второй раз шибанет…

Я истерически расхохоталась и, почти ничего перед собой не видя, двинулась по коридору в обратную сторону.

Как выглядит снаружи дверь королевских покоев, я тоже, разумеется, не помнила. Но через какое-то время обнаружила себя сидящей на кровати и мерно раскачивающейся взад-вперед. Между сжимающими виски ладонями гудело так, словно в голове поселился пчелиный рой.

В дверь, оказывается, настойчиво стучали, что и выдернуло меня из прострации. Прежде чем я окончательно опомнилась, гостю надоело ломиться в незапертую дверь, и теперь на пороге стояла толстая некрасивая баба с туповатым лицом, в сером с передничком платье прислуги.