|
Тем не менее наблюдательная и умная Есфирь заметила, что Джованни что‑то гложет, но не могла понять, что именно. Она решила, что Джованни печалится из‑за скорого отъезда Жоржа и, возможно, сожалеет, что не может уехать с ним. Сомнения одолевали Есфирь, и накануне того дня, когда Жорж должен был покинуть Аль‑Джезаир – присоединиться к каравану, идущему в Оран, а оттуда отплыть на корабле во Францию, – она привела Джованни в верхнюю часть сада и открыла юноше сердце.
– Джованни, я вижу, как ты печален последние несколько дней. Я знаю причину твоей грусти и хочу сказать, что ты еще можешь передумать. Он смотрел на нее, широко раскрыв глаза. – Нас не связывают обещания, – продолжила Есфирь, нервно переплетая пальцы. – Я никогда тебя не забуду. Но я не буду удерживать тебя насильно, если ты хочешь вернуться на родину… или снова найти ту венецианку. Джованни понял, что случилось ужасное недоразумение. Он крепко обнял Есфирь, прижимая ее к сердцу. Ей показалось, что так он прощается с ней. Отчаяние захлестнуло девушку, она вырвалась из объятий Джованни и побежала к дому. Джованни догнал Есфирь, схватил за руку и заглянул в глаза любимой. Она плакала. – Есфирь, ты ничего не поняла! Я печален не потому, что хочу уехать, а потому, что слишком сильно тебя люблю! Подобное признание застало Есфирь врасплох. – Разве можно любить слишком сильно? Разве можно грустить от слишком сильной любви? – Помнишь, я рассказывал тебе, в каком однажды был отчаянии потому, что не мог жениться на любимой из‑за условностей? Есфирь, я очень боюсь – и этот страх разъедает мое сердце! – что ты не сможешь стать моей женой… ведь ты еврейка, а я – христианин. Лицо девушки медленно прояснилось. – Ты на самом деле хочешь на мне жениться? – Есфирь, а разве может быть иначе, ведь я люблю тебя, искренне и нежно? Разве я мог бы любить тебя всем сердцем, зная, что в один прекрасный день ты выйдешь замуж за другого? – Ты хочешь на мне жениться и боишься, что отец не даст тебе моей руки? – Я страшусь этого с тех пор, как Жорж навел меня на подобную мысль. Я не могу спать по ночам. – Так вот оно что! – Есфирь бросилась ему на шею. – Любовь моя, а я не могла уснуть, думая, что ты хочешь уехать со своим другом. Их губы встретились, и влюбленные слились в объятии. – Отец заботится только о моем счастье. Он любит и уважает тебя. Он никогда не станет препятствовать нашему браку, Джованни, я уверена. – Но ведь мне придется принять иудаизм или тебе – христианство? Есфирь нахмурилась. – Я не думала об этом. Мой отец – правоверный еврей, но он всегда воспитывал меня в убеждении, что все религии равны и не могут служить препятствием между детьми единого Бога. Он не стал бы противиться нашему союзу под предлогом того, что у нас разные религии, – ведь мы оба верим в Господа и ищем истину. – Есфирь, когда я оказался здесь, то думал, что навсегда потерял веру, но теперь я в этом не уверен. Иногда я молюсь и думаю об Иисусе Христе, но я не так набожен, как ты. Полагаю, и твой отец придает гораздо больше значения религиозным традициям и обрядам. А если Господь пошлет нам детей, что будет с ними? Какую религию они будут исповедовать? – Религию любви, – ответила Есфирь не задумываясь. Джованни улыбнулся. – Ты неподражаема! – Любовь – это единственное, во что мы можем верить. Разве ты не согласен? – Конечно, но ведь религия включает в себя традиции, символы, обряды… – Прекрасно, ты познакомишь их с учением Иисуса Христа, а я – с еврейскими молитвами. |
