– И Перпетуя, – добавил Майкл изумленно. – Что было типично для христиан ее времени? Добавила слово «король», чтобы озадачить читателей: «отнеси его королю», отнеси его в королевство.

– Царство Божие, – сказала Кэтрин. Майкл нахмурился.

– Зарыта на святой…

– Нет, не просто на святой земле, Майкл, здесь написано на святой земле.

– И о какой же святой земле идет речь?

– Если бы ты был христианином и жил две тысячи лет назад, какую землю ты бы считал святой?

– Вообще-то на ум приходят три.

– Мне тоже, – согласилась она, – именно поэтому я и решила отправиться в магазин религиозной литературы, что находится рядом с собором. Я замахнулась далеко, но… – Она подошла к кровати, взяла в руки сверток, разорвала обертку и протянула книгу Майклу.

Он посмотрел на заглавие.

– Она на немецком.

– Продавец перевел заглавие: «Раннехристианские мученики». Открой на странице тридцать два.

Он стал листать книгу.

– Валерия, – прочел он. – Полагаю, здесь написано «умерла около 142 года нашей эры». – Он посмотрел на Кэтрин. – Дата подходит, но я все же не вижу…

– Смотри ниже, продолжай читать.

В немецком тексте выделялись латинские слова: «Aemelius Valerius».

– «Тохтер», – прочел Майкл. – Дочь?

– Она была дочерью Эмилия Валерия. Майкл, а мы считали ее Эмилией Валерией! Римских женщин называли либо по имени, либо по фамилии.

– И родные, и друзья, видимо, называли ее Валерией.

– Но Перпетуя называет ее Эмилией! И именно поэтому нам не удалось найти о ней ничего. Майкл, седьмой свиток был зарыт с Эмилией на святой земле!

Находясь в своем тайном музее, самом безопасном месте во всем имении, Майлз не видел солнца, но ощущал, что наступило утро. Он ожидал сообщения у телефона, передающего звучащий текст в зашифрованном виде.

На новогоднюю вечеринку уже начали прибывать гости; Майлз был готов поклясться, что чувствует вибрации праздника сквозь бетонную стену толщиной полметра, окружающую его бесценную коллекцию.

Хэйверз разработал план развлечений таким образом, чтобы гости праздновали наступление Нового года не один раз, а несколько. Череда «Новых годов» должна была начаться в Австралии, в Сиднее. Майлз собирался устроить это при помощи нескольких огромных телевизионных экранов, расставленных по дому и площадкам. По ним должны были транслироваться события новогодней ночи в городах, где полночь наступала раньше, чем в Нью-Мексико: Сидней, Бомбей, Рим, Лондон, Нью-Йорк. Шампанское должно литься рекой, барбекю пылать, а музыка разноситься по всем горам Сангре де Кристо.

Ох, и повезло же Майлзу жить в такое чудесное время. И купаться во всей этой роскоши.

– Алло? – произнес он в телефонную трубку. – Я слышу. Каковы новости?

Он быстро записал переданную информацию в блокнот: «Кэтрин Александер… Вылет из Франкфурта в шесть часов».

– Куда? – спросил он.

Услышав ответ, Майлз понял, что доктор Александер раскрыла тайну седьмого свитка.

Закончив разговор, он набрал номер другого участника затянувшейся погони.

Одиннадцать часов вечера – новогодний отсчет времени начался.

– Он свой, – сказал Майкл, когда они вышли из такси, остановившегося на площади Святого Петра. – Он следит за новостями, и когда я рассказал ему о том, что я заодно с тобой… – Майкл взял Кэтрин за руку, когда они принялись поспешно пробираться через плотную автомобильную пробку, сквозь какофонию пронзительных сигналов и криков водителей.