Это лишь снаружи непосвященному зрителю полуразрушенный временем горный монастырь представлялся пусть и большим, пусть и зловещим, но в чем-то унылым и давно требующим ремонта строением; впрочем, непосвященный зритель никогда бы и не проник в его пределы — жрецы Неизвестного никого не допускали внутрь монастыря. А ведь глубоко под фундаментом скрывался совсем другой монастырь, огромный, неприступный, с лабиринтом коридоров, множеством внушительного размера залов, большими кельями и просторными нишами, отведенными специально для уединения и молитв. Кем и когда были прорублены в толще скал эти подземелья — неведомо, произошло это задолго до того, как в здешних местах поселились жрецы, а те появились тут без малого триста лет назад. И называли они себя членами Ордена Последнего Дня.

В центре зала, где стояли Веллах и Минолия, возвышался трон, вырубленный в теле сталагмита, у подножия которого мирно журчал небольшой фонтан. Но не вода наполняла жизнью этот фонтанчик, а вещество, напоминающее жидкий холодный огонь; его ярким, желтоватым переливчатым светом был озарен весь зал.

Некоторое время царила напряженная тишина, и лишь журчание волшебного источника нарушало ее. Наконец из скрытой тенью глубины трона выдвинулась фигура в белых одеждах членов Ордена. Капюшон, как и у посетителей, был откинут, ибо братьям незачем прятать свой облик друг от друга, и отблески жидкого огня снизу подсветили лицо жреца, придав тому весьма зловещий вид. Магистр заговорил, и голос его, спокойный, размеренный, с легкой хрипотцой, эхом разнесся под сводами зала:

— Вы уверены, что это был тот самый Шлем?

— Да, Великий Орландар,— не колеблясь ответил Веллах.— Никаких сомнений.

— И кроме того, мы оба отчетливо видели черный свет, о котором говорится в предсказании,— добавила Минолия.

— Так.— Магистр вновь погрузился в тень своего трона.— Расскажите мне еще раз о финале схватки.

— Когда первый великан упал, второй сел ему на грудь и принялся избивать кулаками. Никакой человек не вынес бы и одного столь сокрушительного удара, однако тот, что носил Шлем, пытался вырваться очень долго — не малое время он продержался под градом тумаков. Но потом затих и, судя по положению тела, умер. Тогда второй встал и сорвал с головы поверженного Шлем…

— Нет,— поправила Минолия.— Он сначала снял Шлем, а уж потом встал на ноги.

— Ну, не важно. Он снял Шлем, поднял его над головой и закричал. Клянусь Древними, Великий Магистр, никогда доселе мне не приходилось слышать столь дикого рева. Будто и не человек это вовсе кричит, а… а разъяренный зверь, что ли…

— Или, может быть, демон? — Лицо Орландара на миг вновь показалось из тени, и в глазах его мелькнула неприкрытая заинтересованность.

— Н-нет…— На мгновение задумался Веллах и твердо подтвердил: — Нет, Магистр. Все же это был крик человека. Могучего, неистового в гневе, раненного, но — человека.

— Ладно.— Орландар опять скрылся в полутьме и некоторое время молчал.

Его подданные понимали, что Магистр находится в смятении, но не знали, в чем причина тревоги,— ведь предсказание сбылось и наконец-таки оправдывается смысл многолетнего существования Ордена Последнего Дня: Древние возвращаются!

— Идите и пригласите в этот зал всех братьев и сестер,— приказал Великий Магистр, и голос его был как обычно спокоен.— Всех, даже тех, кто занят неотложной работой. Настал день, когда судьба нашего дела зависит от каждого из нас. В этот час никто не должен остаться в стороне. Идите же.

* * *

Личный маг Хашида Ай-Берек стремглав взлетел по винтовой лестнице, ведущей на самую вершину башни, что венчала здание дворца сатрапа. Ему было известно, что медлить невозможно, и известно, что он уже опоздал.