— Нет, — разнобой голосов.

— Ах да… Вы же свинятину жареную жрать ездили…

— Ну, Еж! — снова возмутилась Рита.

— Молчи, мать! — оборвал ее Еж. — Сама лекцию просила! Значит, Девятого сходите. Кости пособираете.

Да, да. Это не опечатка. Именно так Еж и сказал — Девятого. С заглавной буквы. С большой буквы.

Мы все так говорим. Девятое это Девятое.

— В смысле пособираем?

А это уже только поисковик понимает. Костями тут никого не удивить. Вон, «продвинутый» — уже трех бойцов поднял тут. «Скелетированные останки» трех человек. И мечтает найти пряжку с «готмитунсом» — носить дома…

Накопать — можно, поднять, да. А вот пособирать — это как? А так, детишки, скоро узнаете, скоро узнаете…

— Речка Черная — естественный рубеж обороны, — продолжил Еж. А наступление шло вдоль ЛЭП. Нет. Не той, которая у поля. У другой. Да, в лесу, которая. Копали там? Нет еще? Ну, как-нибудь сходим. А теперь в землянку и спать. Через полчаса приду — кто не спать не будет — назначу дежурным у печки. Всем понятно?

Понятно всем. А мы остаемся сидеть. Еще по водочке принять.

— Лех, — говорит Змей.

— М?

— А вот объясни смысл, зачем тут четыре раза рваться? Я читал, что немцы выступ этот превратили фактически в крепость. Тут у них аж самый насыщенный войсками участок фронта был — четыре дивизии. На каждую по пять километров фронта. Какой смысл тут-то бить?

— А где? — закуриваю я. — Вот та самая вторая ударная. Она весной пыталась пробиться из-под Чудово. Не получилось. Здесь не получилось тоже. Любая ли атака заканчивается победой?

— Ну, это понятно… Но ведь могли бы подготовиться. Сил подкопить. Зачем так поспешно-то?

— Там дети умирали, Змей, — подал голос Юди.

И тишина махнула нам рукой….

А мы махнули водкой в ответ.

— Лех, слушай чего… — поворачивается ко мне Еж. — Я вот тут читал одну фигню… Есть версия, что блокаду можно было прорвать в сентябре-октябре сорок первого, когда маршал Кулик командовал Волховской группировкой, а Жуков — обороной Ленинграда. Якобы Жуков сознательно саботировал совместные действия с Куликом, использовав на Синявинском направлении всего одну стрелковую дивизию и одну стрелковую бригаду, а остальные части — более восьми расчётных дивизий — в боях под Пулково.

— Ну блин… И кто такую хрень сказал?

— Не помню уже. Где-то читал. Аргументы примерно такие…

Еж говорил долго, перемежая запомненные канцеляризмы народными эвфемизмами. За это время кружка два раза прошла по кругу.

— Вот смотри… Еще шестого сентября Гитлер отдал директиву, номер тридцать пять, кажется, объявляющую Ленинград «второстепенным театром военных действий». Командующий группой армий «Север» фельдмаршал Риттер Вильгельм фон Лееб должен был ограничиться блокадой города и не позднее 15 сентября передать группе армий «Центр» обе танковые группы и значительную часть авиации для предстоящего генерального наступления на Москву. Так?

— Так…

Действительно, штурм Ленинграда потребовал бы больших жертв и значительного времени, которого у Гитлера в преддверии зимы уже не было. Он решил постараться захватить главную стратегическую цель — Москву, рассчитывая овладеть Ленинградом позднее, когда его защитники будут истощены блокадой.