— Это и сейчас не поздно.

— Ты согласна?

— Да.

Она прижалась ко мне, уткнувшись в мое плечо.

— Но сперва я доведу до конца это дело. Оно у меня последнее.

3

Идти на дело

На этот раз я объехал Берлин стороной. Я отправился на машине, около Веймара свернул с автобана и дальше колесил по проселочным дорогам. Не доезжая Котбуса есть заложенный князем Пюклером парк с пирамидами — одна для князя и его жены, одна для его любимой лошади и еще одна для его любимой собаки. Его египетской любовнице пришлось довольствоваться могилой на кладбище. Она была молода, красива, темнокожа, и ее нежные восточные бронхи не выдержали лужицкого климата. Оно и понятно! Я и сам в прошлый раз не выдержал этого климата. Утром я позвонил домой Вере Сободе, и она пригласила меня на ужин. Картошка с творогом и местное пиво «Лаузитцер Урквелль» с сильным привкусом хмеля и мягким послевкусием.

— Что привело вас в Котбус?

— Сорбский банк. Вы не знаете, как мне добраться до данных, о которых вы рассказывали?

— Я там больше не работаю. Меня уволили. — Она рассмеялась. — Не надо так удивляться. Знаете, я ведь не была настоящим директором. Я взялась за это дело только потому, что кому-то нужно было это делать, а на должность директора никого не поставили. Две недели назад директором стал придурок, который ничего не смыслит в банковском деле. На третий день мы с ним сцепились, и он вышвырнул меня вон. Все произошло очень быстро.

Он подошел к моему столу и заявил: «Фрау Собода, вы уволены. Даю вам полчаса, чтобы освободить письменный стол от ваших личных вещей. Затем вам следует покинуть объект». Стоял рядом и смотрел, как будто я собираюсь украсть дырокол, скрепки или ручку. А потом подвел меня к двери и сказал: «Зарплату будете получать еще семь месяцев. По-моему, неплохо».

— Вы были у адвоката?

— Он только покачал головой и ничего не пообещал. Он предположил, что я слишком откровенно высказала свое мнение новому шефу. Так что пришлось сдаться без боя. Не привыкли мы таскаться по судам. Если проиграю, как оплатить расходы?

— И что теперь?

— Дела здесь непочатый край. Проблема состоит в следующем: то, что нам нужно, денег не приносит, а то, что приносит деньги, нужно нам гораздо меньше. Но как-нибудь все наладится. Господь Бог не оставит в беде честную коммунистку, как, бывало, говаривала моя начальница, которая меня обучала.

Я поверил, что она справится. Вера Собода снова была похожа на трактористку, с которой можно идти на дело — воровать железных коней. Она задумалась.

— Какие данные вам нужны?

— Мне бы хотелось знать, продолжают ли они отмывать деньги.

— Вы же мне писали…

— Знаю. Но не уверен, что это правда. У меня такое чувство, что…

— Вы разбираетесь в компьютере?

— Нет.

Она встала, подбоченилась и посмотрела на меня сверху вниз:

— Прикажете мне под покровом ночи лезть с вами в банк, включать компьютер и искать данные, потому что у вас такое чувство? И ради вашего чувства я должна рисковать головой? Вы считаете, что меня возьмут в какой-нибудь банк хотя бы уборщицей, после того как поймают в Сорбском? Что вы себе воображаете!

Она стояла передо мной и отчитывала так, как никто не отчитывал после смерти мамы. Если бы я встал, я оказался бы выше ее на целую голову и чары бы развеялись. Поэтому я остался сидеть и восхищенно любовался ею, пока ей не надоело. Она села и засмеялась.

— Разве я хоть словом обмолвился о том, чтобы вам «лезть в банк под покровом ночи»?

— Нет, — хихикнула она, — я сама! Я сама об этом заговорила и с удовольствием влезла бы и раскурочила бы все их программы и все файлы.