Эрнест Хемингуэй. Прощай, оружие!
Предисловие автора (1)
Эта книга писалась в Париже, в Ки-Уэст, Флорида, в Пигготе, Арканзас, в
Канзас-Сити, Миссури, в Шеридане, Вайоминг; а окончательная редакция была
завершена в Париже, весной 1929 года.
Когда я писал первый вариант, в Канзас-Сити с помощью кесарева сечения
родился мой сын Патрик, а когда я работал над окончательной редакцией, в
Оук-Парке, Иллинойс, застрелился мой отец. Мне еще не было тридцати ко
времени окончания этой книги, и она вышла в свет в день биржевого краха. Мне
всегда казалось, что отец поторопился, но, может быть, он уже больше не мог
терпеть. Я очень любил отца и потому не хочу высказывать никаких суждений.
Я помню все эти события и все места, где мы жили, и что у нас было в
тот год хорошего и что было плохого. Но еще лучше я помню ту жизнь, которой
я жил в книге и которую я сам сочинял изо дня в день. Никогда еще я не был
так счастлив, как сочиняя все это - страну, и людей, и то, что с ними
происходило. Каждый день я перечитывал все с самого начала и потом писал
дальше и каждый день останавливался, когда еще хорошо писалось и когда мне
было ясно, что произойдет дальше.
---------------------------------------
(1) Предисловие написано для иллюстрированного издания 1948 года.
Меня не огорчало, что книга получается трагическая, так как я считал,
что жизнь - это вообще трагедия, исход которой предрешен. Но убедиться, что
можешь сочинять, и притом настолько правдиво, что самому приятно читать
написанное и начинать с этого каждый свой рабочий день, - было радостью,
какой я никогда не знал раньше. Все прочее пустяки по сравнению с этим.
У меня уже вышел один роман в 1926 году. Но когда я за него принимался,
я совершенно не знал, как нужно работать над романом: я писал слишком быстро
и каждый день кончал только тогда, когда мне уже нечего было больше сказать.
Поэтому первый вариант был очень плох. Я написал его за полгода, и потом мне
пришлось все переписать заново. Но, переписывая, я многому научился.
Мой издатель, Чарльз Скрибнер, который превосходно разбирается в
лошадях, знает все, что, вероятно, допустимо знать об издательском деле, и,
как ни странно, кое-что смыслит в книгах, спросил меня, как я отношусь к
иллюстрациям и согласен ли я, чтобы моя книга вышла иллюстрированным
изданием. На такой вопрос нетрудно ответить: если только художник не такой
же мастер своего дела, как писатель - своего (или лучший), ничто не может
быть ужаснее для писателя, чем видеть живые в его памяти места, людей и вещи
изображенными на бумаге кем-то, кто ничего этого не знает.
Напиши я роман, действие которого происходит на Багамских островах, я
хотел бы, чтобы иллюстрации к нему сделал Уинслоу Хомер, но чтобы при этом
он ничего не иллюстрировал, а просто нарисовал бы Багамские острова и то,
что он там видел. Будь я Мопассаном (чего можно пожелать каждому, живому и
мертвому), я взял бы в качестве иллюстрации к своим книгам рисунки и картины
Тулуз-Лотрека и кое-какие пленеры Ренуара среднего периода, а нормандские
пейзажи вовсе не позволил бы иллюстрировать, потому что никакому художнику
не сделать это лучше. |
