— Тейлор! У меня нет костюма для твоей свадьбы, — раздался голос из комнаты Ника.

Ее лицо немедленно приняло озабоченное выражение.

Джексон взъерошил свои черные волосы.

— Я уже заказал для тебя смокинг. Если ты собрался, поехали домой.

Улыбка Ника добавила Тейлор решимости. Для брата она сделает все. А еще она подумала — с легким удивлением, — что сделает все, лишь бы Джексон тоже улыбался. Она не станет вызывать у него досаду, не будет сдерживать себя. Он понял, где корни ее страха, но ведь этот страх есть в то же время отказ, признак недоверия. Если она не может довериться собственному телу, кому же она тогда доверится?

Ошеломляющее прозрение!

Этот день ознаменовался вихрем событий. Тейлор вместе с притихшим Ником отправилась к Джексону на работу и помогла ему устроить так, чтобы студия могла некоторое время функционировать без рулевого. После обеда она пошла на встречу с Мэгги, психотерапевтом; Тейлор уже согласилась принять ее помощь. К ее удивлению, она почувствовала себя легко и свободно в обществе немолодой женщины, пригласившей ее в свой кабинет.

Когда Тейлор вернулась в студию, Джексон задал ей лаконичный вопрос:

— Ну?

— Она мне понравилась. Может быть, и получится.

Улыбнувшись ей, Джексон вновь принялся за работу. Тейлор пришла ему на помощь, только прежде справилась, как дела у Ника. Они запланировали выехать на несколько дней за город — в качестве прелюдии к медовому месяцу, так что у Лэнса не будет возможности задавать нескромные вопросы насчет свадьбы. Поскольку у Ника продолжались каникулы, было решено, что он проведет эти дни на ферме у одного своего друга, чьи родители решили покинуть город.

— Мне бы хотелось взять его с собой, но я понимаю: нужно создать впечатление, что у нас медовый месяц, — говорила Тейлор поздним вечером, меряя шагами комнату. Джексон стоял спиной к окну, сжимая в руке сужающийся кверху бокал с коньяком. Янтарная жидкость поблескивала за хрустальными стенками бокала. — Мне так его не хватало. Не знаю, позаботятся ли о нем там, на ферме, как следует.

— Ты чересчур опекаешь его.

Тихо высказанное возражение Джексона заставило Тейлор замереть на месте. Она стиснула кулаки. Гнев сразу вспыхнул в ней.

— Что ты можешь знать о воспитании детей?

Кажется, боль тронула точеные черты красивого лица Джексона, но ответ прозвучал спокойно:

— Я сам был когда-то мальчиком.

— И ты считаешь, это дает тебе право указывать мне, как воспитывать Ника?

Пусть он помогает ей сохранить брата, это еще не значит, что он может диктовать ей, что делать.

— Нет. Право у меня есть, потому что я вижу: он несчастлив и ничего тебе не скажет, потому что слишком сильно любит тебя.

Если бы стрела пронзила сердце Тейлор, она не поразила бы ее страшнее.

— Несчастлив? — шепотом повторила она.

— Его дразнят, так как считают неженкой.

— Как ты мог узнать? Он только что приехал из лагеря!

— Он мне рассказал, когда ты принимала ванну. Скрывать было невозможно после того, как я увидел синяк у него на ноге.

— Что?! — закричала Тейлор, едва подавив в себе желание немедленно разбудить Ника и подвергнуть его допросу. — Кто это сделал? Я убью его!

— В том-то и проблема.

— Почему он ничего мне не сказал? Что еще за проблема?

Она не могла себе представить, что ее ласковый младший брат подвергся побоям. Отчего же он не доверился ей? И при этом все рассказал Джексону, которого едва знает?

— Ты все время присматриваешь за ним. Даже в школе.

— Ты ничего не понимаешь.