Он задергался всем телом, волосы у него на затылке зашевелились, чувствуя тот веселый интерес, с каким Янка наблюдала за его барахтаньем.

- Позвольте узнать, что вы там застряли, стажер? – раздраженно поинтересовался у него над головой Рико, и вот тут Янка то ли наконец разозлилась, то ли наоборот, сжалилась и просто-напросто спихнула Романа наземь.

Морщась от острой боли в спине, Роман поднялся, цепляясь за мотоцикл.

Проспект по другую сторону автомобильной груды тоже был черен от копоти. Дома с выгоревшими стенами и лопнувшими от жара стеклами стояли пустые, лишь кое-где у подъездов валялись брошенные вещи – следы поспешного бегства жильцов. Впереди глухо ухнуло…

- Merde! – рявкнул Рико. – Какого дьявола эти недоумки полезли без нас?

Роман проследил за его взглядом. Тяжелый военный вертолет, отчаянно кренясь, балансировал на краю крыши двенадцатиэтажной высотки. А над ним, застилая солнца и распространяя вокруг себя волны удушающего, смертного ужаса и нестерпимого зловония, кружили девять огромных крылатых существ.

Дергая рычаги, в кабине суетился пилот, но, резко контрастируя с его торопливыми движениями, лопасти раскручивались неспешно. И также вкрадчиво и неспешно из окошка верхнего этажа выскользнул змеистый язык пламени, переполз через ограждение крыши и нежно, будто щенок, ткнулся вертолету в брюхо. Вертолет вспыхнул разом, словно хорошо просмоленный факел.

Девять крылатых тварей плотно закрученной спиралью взмыли ввысь. Из поднебесья донесся их слитный торжествующий вопль:

-Капут, партизанен!

Вертолет, превратившийся в плотный клуб огня и плавящегося металла, рухнул вниз.

- Ложись! – гаркнул Рико, опрокидывая девчонку.

Роман почувствовал как его швырнуло на асфальт, болезненно вскрикнул, когда тяжелое тело навалилось на травмированную спину… Впереди рвануло, Роману показалось, что в каждое ухо ему засадили по ручке швабры – стало очень больно и тихо. И в этом мертвом молчании над головой пронесся широкий веер огня. Сверху, плавя нейлон куртки, ударила волна горячего пара. Роман неслышно заверещал, задыхаясь в паровой бане… Тяжесть навалившегося сверху тела исчезла, и в тишине и беззвучности, барабаня по спине и плечам, сверху обрушился каскад мелких металлических обломков вперемешку с запаянными в разодранную броню нечеловеческими останками.

- Ну что уставилась! – заорал Роман на девчонку, остановившимся взглядом вперившуюся в валяющуюся у ее ног оторванную ящериную лапу в наручье кевларовой брони. Вокруг лапы растекалась лужица почти бесцветной, лишь с легкой прозеленью, жижи, - Или думала, против ведьмы беззащитный ОМОН пошлют?

Глухота исчезла, оставляя за собой гул и треск бушующего впереди пожара и шорох тлеющей плоти. Боль осталась и теперь Роман орал на Лизу, иначе бы пришлось просто орать, когда одежда касалась обожженной кожи.

- Ничего она не думала, Лизки-Облизки на думанье не напрягаются, - Янка махала ладонью перед лицом, разгоняя белесые струйки пар, валившие от нее, как от утюга в рекламе. – Не знаю, хто ця сволота ведьмовская, та она ж наше отделение без группы захвата залышила! Я ее на шмат порву!

И тогда Лизка словно очнулась, отвела глаза от растерзанных останков у ног и привычно аккуратненько переместилась Роману за спину, подальше от разъяренной Янки.

Висящие на отвесной стене три темные фигуры неопределенной формы вдруг выметнули длинные гибкие щупальца.