Итак, к концу 30 х годов произошло не только размежевание медицинских и социально правовых аспектов в политике государства по отношению к проституции как одной из форм девиантности населения. Полностью победила тенденция насильственного репрессивного искоренения отклонений в поведении людей. В отличие от дореволюционного общества тоталитарный социализм не испытывал сомнений, правильна ли его позиция в отношении падших, будь то женщины, вынужденные или желающие себя продавать, или мужчины, потребители этого товара. Советская система долгое время гордилась тем, что ей удалось изжить позор «терпимости государства в отношении проституции». Действительно, всю социальную политику эпохи сталинизма можно охарактеризовать одним словом – нетерпимость. Руководствуясь ею, тоталитарное общество уничтожало культурные течения, научные направления, своих идейных противников, нации и народы с тем же рвением, что и преступников, алкоголиков, нищих, проституток. Читатель может резонно счесть подобное сравнение некорректным. Однако опыт нашей истории убедительно продемонстрировал, что нетерпимость в отсутствие законов, охраняющих права любой личности, даже склонной к отклоняющемуся поведению, гораздо более опасна для морального здоровья общества, нежели терпимость, имеющая юридические основания. Конечно, нельзя расценивать все противоправные деяния Советской власти в отношении института проституции лишь как последствия злого умысла. Уже в конце 20 х гг. стало ясно, что происходящие в советском обществе перемены не могли создать социально экономические условия для ликвидации неравенства людей – основы девиантности в целом. Но не оправдались не только эти надежды. С трудом менялась и морально нравственная атмосфера. Об этом рассказывает последняя глава книги.

Н. Б. Лебина. В отсутствие официальной проституции

Петербургская демократически настроенная интеллигенция совершенно серьезно считала, что грядущая революция в России будет способствовать уничтожению проституции. Эти мысли высказывались многими участниками Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами в 1910 г. В качестве одного из путей снижения спроса на продажную любовь предполагалось развитие в обществе свободных половых отношений. При этом некоторые делегаты съезда заявляли, что «идеал свободной любви уже давно осуществлен в пролетариате, где мужчины и женщины в возрасте от 18 до 25 лет сходятся, не вступая в брак» .

Реальная возможность предложить этот образец половых отношений для восприятия всему обществу представилась очень скоро. Бурный 1917 год перевернул привычный уклад жизни петербуржцев. Перемены коснулись и норм сексуальной морали. Ф. Энгельс в свое время отмечал, что «…в каждом крупном революционном движении вопрос о «свободной любви» выступает на первый план. Для одних это – революционный процесс, освобождения от традиционных уз, переставших быть необходимыми, для других – охотно принимаемое учение, удобно прикрывающее всякого рода свободные и легкие отношения между мужчиной и женщиной» . Эта мысль представляется достаточно разумной и исторически обоснованной. Принципы семейно половой морали становились ареной реформаторской деятельности в ходе многих революций.