В 40–50 х гг. подобные заведения размещались главным образом в районе нынешнего Суворовского проспекта, тогда носившего название Слоновой улицы. Любопытное описание этого места можно найти в воспоминаниях большого знатока истории Петербурга, знаменитого русского юриста А. Ф. Кони: «Переходя через Знаменскую площадь, мы оставляем направо ряд параллельных улиц, застроенных деревянными домами, напоминающими глухую провинцию. Некоторые из них со ставнями на окнах, задернутыми днем густыми занавесками, имеют незавидную репутацию, на которую завлекательно указывают большие лампы с зеркальными рефлекторами в глубине всегда открытого крыльца» . Небольшая часть более фешенебельных домов размещалась на Мещанской и Итальянской улицах, по обе стороны Екатерининского канала.

Число домов терпимости неуклонно возрастало примерно до конца 70 х гг. В 1879 г. в Петербурге уже функционировало 206 борделей с 1528 проститутками . Заведения довольно сильно разнились по обстановке. Почти 70 процентов домов, которыми пользовались городские низы – мелкие чиновники, торговцы, ремесленники, рабочие, – были весьма дешевыми. К 70–80 м гг. XIX в. они сосредоточились в районе Сенной площади и в Таировом переулке. Самой скандальной славой в это время пользовался так называемый «Малинник» на Сенной. Яркое описание заведения, соседствующего с трактиром, мелочной лавкой и лабазами, дал В. В. Крестовский в документальном романе «Петербургские трущобы»: «Верхний этаж под трактиром и три остальные подворных флигеля – все это, разделенное на четырнадцать квартир, занято тринадцатью притонами самого мрачного, ужасающего разврата. Смрад, удушливая прелость, отсутствие света и убийственная сырость наполняют эти норы… по видимому, препятствуют всякой возможности жить человеку в этой норе, а между тем в ней по ночам гнездится не один десяток бродячего народа, которого заводят сюда разврат и непросыпное пьянство. И каждая из подобных нор непременно вмещает в себя по несколько закоулочных каморок, отделенных одна от другой тонкими деревянными перегородками. Убогая кровать или две доски, положенные на две бревенчатые плахи, составляют всю мебель этих каморок… Но если что и производит на душу невыносимо тяжелое впечатление, то это женщины, гнездящиеся в малинникском заведении» . Цена услуг этих женщин не превышала 50 копеек. В праздничные дни проститутка из «Малинника» нередко обслуживала по 50 человек. Одевались девицы в таких заведениях не только бедно, но и непристойно примитивно. Иногда их одежда состояла всего лишь из грязного полотенца, обмотанного вокруг бедер. Часто в угоду клиентам морякам девицы покрывали себя татуировкой .

Кадры дешевых домов терпимости формировались в основном путем перевода девиц из борделей более высокого ранга. Судьба одной из таких пониженных в разряде проституток описана М. И. Покровской, проводившей в 1899 г. медико психологическое обследование клиенток Калинкинской больницы. Двадцатипятилетняя девица с 11 летним профессиональным стажем, начав «работу» в двухрублевом заведении, после болезни оказалась в 30 копеечном – в «тридцатке». Там для поддержания тонуса девушкам, вынужденным обслуживать в день минимум по 15–20 человек, хозяйка давала каждой по 4 стакана водки. Обследованная проститутка, конечно, стала к тому же и алкоголичкой.

После ежегодной «перетарификации» девицы из дешевых заведений оказывались просто на улице. Они, как правило, начинали обслуживать ночлежные дома. В конце XIX в. в знаменитых Вяземских трущобах жила 60 летняя проститутка Саша Столбовая по прозвищу Пробка.