В судебной практике начала 20 х гг. осужденных притоносодежателей делили на две достаточно условные категории: занимавшихся тайным промыслом «по причине сильной нужды» и из корыстных побуждений при наличии хорошего материального достатка». Подобные формулировки иллюстрируют сугубо политизированный подход к оценке явления – ведь корысть имелась в обоих случаях. В первую категорию притоносодержателей, которые должны были вызвать сочувствие, обычно входили женщины – среднего возраста, вдовы или разведенные, безработные.

Источником их существования служила плата за предоставление на час или на ночь своего жилья для проститутки и гостя. Хозяйка занимала часть комнаты с перегородкой, а другую ее половину или чулан сдавала. Порой в пригоне не было даже кроватей, и проститутка с гостем располагалась на полу. Иногда в такой комнате размещались, две три пары. Встречались среди притоносодержателей и семейные люди, обремененные детьми, но не располагавшие достаточными средствами. Нередко хозяином притона выступал инвалид, жена которого перебивалась лишь случайным поденным заработком. Они также пускали в свою квартиру на какое то время проституток с клиентами. Владельцы домов свиданий такого уровня вызывали у представителей правоохранительных органов чувство жалости, и им, как правило, определяли минимальную меру наказания. Гораздо строже относились к представителям бывших имущих слоев населения, промышлявших содержанием притонов. Но эта категория хозяев домов свиданий была немногочисленной, о чем свидетельствуют хотя и разрозненные, но довольно впечатляющие статистические данные.

Как уже отмечалось, содержанием притонов занимались в основном женщины. Среди осужденных в 1925 г. в Ленинграде по соответствующим статьям Уголовного кодекса (УК) РСФСР притоносодержателей они составляли 68,5%, по РСФСР в целом – 65%. Основная масса хозяек сама нередко участвовала в «обслуживании» гостей.

Среди сводников преобладали лица среднего и старшего возраста: особенности их профессии требовали известного жизненного опыта. По данным за 1925 г., более половины сводников пребывали в возрасте от 30 до 39 лет, треть – старше 40 лет. Лишь 14% являлись неженатыми и холостыми, 37% – разведенными и вдовыми, около половины состояли в браке. Большинство сводников имели детей, иногда даже по трое четверо. Примерно каждый десятый принимал наркотики, и каждый второй страдал от алкоголизма. По национальной принадлежности три четверти составляли русские, затем шли латыши, эстонцы, евреи, поляки.

Среди притоносодержателей преобладали чернорабочие и лица без определенных занятий. Тайный промысел приносил основной их части свыше 25 руб. в месяц, но дифференциация в доходах существовала, и большая. 43% проживали в квартирах из трех и более комнат. Четвертая часть притоносодержателей были неграмотными, остальные имели начальное и домашнее образование .

Однако практическая сметка и организаторские способности восполняли недостаток теоретических знаний. В исследованиях 20 х гг. отмечалось, что среди притоносодержателей можно встретить «… людей с весьма солидным умственным багажом, людей с сильно развитой коммерческой жилкой, для которых достижение раз назначенной цели оправдывает все средства» .

В Ленинграде борьба с притонами особенно активно развертывалась во второй половине 20 х гг. По соответствующим статьям РСФСР только в 1925 г.