— Сейчас я вызову своего напарника, он поднимется, и вы на нас обоих сможете подать жалобу.

«Фергус с меня наверняка шкуру спустит, но, черт возьми, тут точно что-то неладно», — подумала Ева и решила нажать посильнее:

— И заодно объясните, что вы за этой дверью скрываете.

— Ну хорошо, офицер Даллас, — произнес Макквин; лицо его послушно изображало раздражение, но глаза помимо воли глянули на Еву почти что с задором, — пусть будет по-вашему.

Удар был быстрым и изо всей силы. Ева попыталась увернуться, но кулак по касательной все же задел ее скулу, и в глазах у нее на мгновение потемнело. Она отшатнулась, и, воспользовавшись секундной задержкой, Макквин выбил оружие у нее из рук.

Ева крутанулась и с размаху ударила его ногой, добавив наотмашь правой рукой. Оба удара достигли цели. Скула пульсировала болью; онемевшей рукой Ева потянулась к коммуникатору вызвать подмогу, но в руках у Макквина уже блеснул нож.

Страх сдавил ей горло. Макквин сделал яростный выпад, клинок прошел всего в нескольких дюймах от ее ребер.

— Можешь кричать, я разрешаю, — сказал Макквин. Он улыбался, но теперь за улыбкой Ева разглядела — или узнала? — звериный оскал чудовища. — Все равно тебя никто не услышит. Подмогу хочешь вызвать? — Он почти играючи сделал еще один выпад. — Телефоны и рации здесь работать не будут. Я глушу твои сигналы. Напрасно вы меня не послушали, офицер Даллас, я дал вам возможность уйти по-хорошему.

Следующий ее удар ногой он остановил и размашисто полоснул ножом в ответ, задев ее плечо.

«Тренировался, гад, — подметила Ева. — Крупней меня, руки длинней и вооружен».

Но тренировался не он один, и она опять увернулась, качая «маятник» и примеряясь, куда можно было провести еще пару ударов.

«Фергус будет меня вызывать. Не дозвонится и пойдет на поиски».

Однако полагаться на подкрепление нельзя. Рассчитывать она могла только на саму себя.

— Хотела узнать, с чем я там работаю? Я тебе покажу, когда закончим. Увидишь, что бывает с плохими девочками.

Ева швырнула в него лампу. Довольно жалкая попытка, но еще пару секунд она у него выиграла.

Когда он полоснул в третий раз, Ева рывком бросилась ему под ноги, обоими кулаками влепила прямо по яйцам, а головой протаранила в живот. Она почувствовала, как лезвие задело еще что-то, но, не обращая внимания, стремительно вскочила, сделала апперкот, а коленом въехала в и без того уже травмированные и сверхчувствительные гениталии.

Попробовала повалить его, но Макквин просто швырнул ее через всю комнату.

— Черт, больно! — рявкнул он, и на покрасневшем от гнева лице не осталось уже ни следа веселого задора. — Вот за это придется поплатиться, тощая сучка.

Голова гудела. В глазах у Евы все плыло.

«Нет, черта с два. Здесь я не сдохну. Я буду детективом „убойного“ отдела, мать твою».

Не вставая, Ева сгруппировалась и обеими ногами ударила его в грудь, а когда Макквин отшатнулся, вскочила и встала так, что между ними оказалось кресло. Теперь можно было перевести дыхание. Она понимала, что ранена. Но думать об этом не было времени.

«Так этот гад меня прикончит. Надо уравнять шансы».

— Я — офицер полиции Ева Даллас! — крикнула она; во рту был привкус крови и страха. — Вы арестованы. У вас есть право хранить молчание.

Макквин рассмеялся. Он все хохотал и хохотал, кровь из разбитой губы текла по его подбородку. А потом пошел на нее, перебрасывая нож из руки в руку.

— А ты упорная, с тобой весело. Не стану сразу тебя убивать. Ты у меня еще до-о-олго погостишь.