– И ты делился своими опасениями с Тони?

 – Пару раз я говорил с ним об этом, – небрежно бросил Коул.

 – Мне кажется, мы удачно выбрали место, – пробормотала Эллисон, продолжая следить за сыном. Тони снова высмотрел их и на сей раз поприветствовал поднятым вверх большим пальцем. Она взглянула на Коула – он улыбался точно, как Тони – и, покачав головой, сказала:

 – Вы удивительно похожи.

 – Правда? – спросил он польщенно.

 – По-моему, ты просто лопаешься по этому поводу от гордости.

 – Ты действительно считаешь, что он на меня похож?

 – Ты что, прикидываешься? Конечно, похож. И чем старше становится, тем сильнее сходство. Ему нужно только посмотреться в зеркало, чтобы самому убедиться в этом.

 Эллисон никогда раньше не видела на лице Коула такого счастья. Он буквально сиял. И она поняла, что никогда не любила больше, чем в эту минуту, человека, прижимавшего к себе ее руку. Сейчас, чувствуя его рядом, она и представить себе не могла, чтобы позволить ему уйти. Она не может жить без него, как бы она ни убеждала себя в обратном, и порукой тому – ее сердце.

 Первый тайм приближался к концу Счет был один ноль в пользу команды Мейсона, когда на поле внезапно образовалась свалка и судья свистком остановил игру. Коул вскочил с места.

 – Мяч был у Тони? Что с ним? – пробормотал он.

 Этого Эллисон всегда боялась больше всего. Сколько она ни пыталась приучить себя не волноваться из-за неизбежных мальчишеских травм, ей это плохо удавалось. Футбол – такая грубая игра, без ушибов почти никогда не обходится, особенно если страсти накалены, как сегодня.

 Когда кучу растащили, один игрок остался лежать на поле. И это был Тони. Эллисон, вскрикнув, не видя ничего вокруг, стала пробираться сквозь ряды зрителей, рассеянно извиняясь на каждом шагу Коул следовал за ней. Когда они добрались до кромки поля, Тони уже унесли на носилках в карету «скорой помощи», где его осматривал врач.

 – Что с ним? – тяжело дыша, спросила Эллисон.

 – Он без сознания, – ответил врач. – Думаю, нам лучше отвезти его в больницу Это в сорока милях отсюда.

 – Ты поезжай с Тони, – вмешался Коул, – а я вас догоню на своей машине Эллисон давно не испытывала такого страха. Тони был очень подвижным мальчиком, у него случались и порезы и ушибы. Но сейчас совсем другое. Он без сознания, он в опасности. Она бы отдала все на свете, лишь бы он открыл глаза и улыбнулся ей своей милой улыбкой, сказал, что с ним все в порядке.

 Никогда раньше она не чувствовала себя более беззащитной. Но, сидя в машине, мчавшейся сквозь ночь, Эллисон вдруг подумала, что впервые за очень долгое время, она не одна… Коул рядом Ей есть на кого опереться. Она не одинока. И уже никогда не будет один на один со всеми невзгодами. Эллисон глубоко вздохнула. Страх и неуверенность в будущем отступили.

 Когда «скорая» подъехала к больнице, Тони пришел в себя, но чувствовал большую слабость У него взяли анализы и отправили на рентген Эллисон ждала Коула в приемном покое и бросилась ему навстречу, предвосхищая вопросы.

 – Сейчас с ним врачи, они считают, что это не слишком серьезно. Может быть, легкое сотрясение мозга. Еще в машине он пришел в себя и отвечал на вопросы.

 Коул на минуту закрыл глаза, чтобы справиться с волнением.

 – Слава Богу! Слава Богу за все. Нам надо остаться здесь на ночь? – спросил он, оглядываясь вокруг – Пока не знаю.

 Доктор, обследовавший Тони, пришел к выводу, что его можно забрать домой, рекомендовал полежать и пообещал, что к концу недели он поправится.