Тифма спустилась на дно глубокого оврага. Высоченные деревья смыкали кроны, и это место даже и в дневные часы было погружено в сумрак. Так что, если бы не синеватое свечение, которое исходило от Тифмы, то Винд вообще ничего не увидел бы.

Тифма поставила Винда на землю, сама отступила. После этого Винд смог оглядеться…

Здесь валялись всевозможные железки, в том числе и копья каменников; их доставала из своего тела Тифма, бросала на этой свалке…

Подняв голову, Винд увидел сразу с десяток ровно горящих, внимательно разглядывающих его глаз…

Юноша крикнул:

– Привет, Тифма! Я, собственно, ничего против тебя не имею, так как не видел, чтобы ты сделала что–нибудь плохое этим каменникам! Не знаю, почему они так против тебя ополчились… Можешь отнести меня на Каэлдэрон?!

Тут из головы Тифмы выдвинулся железный хват. В следующее мгновенье руки Винда оказались с такой силой сжаты, что он вскрикнул:

– Да хватит уже меня хватить! Что надо–то?!

А Тифме нужен был сундук, который Винд всё это время прижимал к груди. Сопротивляться было бессмысленно: чудовищная сила разъединила руки Винда, но сундук не упал на землю, а был подхвачен…

Железный хват тут же отпустил Винда и юноша отпрыгнул назад, споткнулся о корень и, уже сидя на земле, наблюдал, как Тифма с помощью яркой синеватой дуги разрезает сундук…

Постепенно усиливалось изумрудное свечение.

– Ты бы поосторожней, – посоветовал Винд, но его совет остался без всякого внимания.

И вот сундук развалился на две раскалённые, дымящиеся половины.

Тифма извлекла действительно ослепительно сияющее, вздрагивающее – одним словом, живое сердце. Конечно, это было нечеловеческое сердце – это было сердце живого, разумного корабля, родственника оставшегося на Каэлдэроне Крылова.

Винд пробормотал:

– Я и предполагал, что в сундуке лежит нечто подобное. Наверное, это действительно великая ценность – не умирающее, изливающее такой сильный свет сердце.

Тем временем, в груди Тифмы раскрылась дверца – железное чудище поместило изумрудное сердце туда, под надёжную защиту…

* * *

Тифма являлась рукотворным, механическим существом, но и задатки самостоятельного мышления были в Тифме. Много столетий назад попала она на Аратроэль, и все эти годы блуждала по лесу, не имея ни цели, ни понятия, зачем она это делает. Иногда она выходила к озерцу и получила стрелы от каменистых. Надо сказать, что эти стрелы ей не вредили, а даже, при обработке, шли на замену износившихся деталей.

Но Тифма чувствовала, что, несмотря на замену некоторых частей себя, её тело постепенно приходит в упадок, что всё меньше остаётся жизненной энергии, и уже скоро она окончательно остановится…

И вот – надо же, какая удача! Тифма почувствовала, что среди руин появился неиссякаемый источник столь необходимой ей энергии. Главенствующей для неё целью стало: добраться до этого источника и завладеть им. Если бы для этого потребовалось перебить всех каменистых, то Тифма не задумываясь сделала бы это. Но, к счастью для себя, каменистые оказались через чур слабыми противниками, и Тифма забрала источник энергии без проблем…

Винд, который в этот сундук вцепился, в сущности, ничего для Тифмы не значил, она бы могла разорвать его, но не сделала этого, так как он и не сопротивлялся.

Если бы Тифма могла испытывать эмоции, то она ликовала бы – изумрудное сердце, оказавшись в её сложной механической груди тут же оживило все уже почти отключившееся, проржавевшие детали; теперь Тифма могла существовать: бродить по Аратроэлю, гнуть деревья и наводить страх на местных рифмоплётов сколь угодно долго.