— Разумеется, разумеется, — согласился Филипс. — Просто я в тот момент не осознал… Я хочу сказать, если мисс Дэнвил действительно… э-э-э… не совсем нормальна, то не делает ли это всю нашу затею весьма… весьма опасной?

— Не думаю. — Вуд тщательно сложил листок и убрал его. — Она же не знает, какую роль мы ей предназначили. И незачем ей это знать. Иначе, согласен, она может воспринять игру всерьез. Нет, просто я подумал: не лучше ли, чтобы она у нас убила мисс Кларк? Впрочем, возможно, это слишком очевидно. Или Иделмана. Хотя я вижу Иделмана скорее в роли злодея. И кстати! Вероятно, он может использовать ее в качестве инструмента для достижения своих целей — эффект Свенгали, знаете ли. Полагаю, ему это понравится. — Он взглянул на часы: — Четверть первого. Пожалуй, пойду в столовую, пока туда не набилось народу. Вы со мной?

— Э-э… нет. Я сначала закончу то, над чем работаю. Не ждите меня, пожалуйста.

— Не буду. — Вуд с усмешкой покинул его. От его внимания не ускользнуло, что мисс Браун обычно приходила на обед в четверть второго и Филипс теперь старается именно в это время оказаться у входа в столовую, чтобы встретиться с ней. В усмешке Вуда не было ехидства. Он понимал, как неловко пытаться ухаживать за женщиной под взглядами нескольких сотен людей, считающих такой альянс неравным.

Мисс Браун тем временем стояла перед столом Петтигрю, который вычитывал длинный текст, надиктованный им и только что ею отпечатанный. Как он уже убедился, она работала четко, быстро и аккуратно, ему редко приходилось что-нибудь исправлять. Мисс Браун тоже была уверена в своей квалификации и с выражением кроткого самоудовлетворения наблюдала, как страница за страницей, прочитанные и одобренные, откладывались в сторону. Поэтому она крайне удивилась, когда Петтигрю к концу чтения вдруг непроизвольно расхохотался.

— Что-то не так, мистер Петтигрю? — спросила она.

Петтигрю снял очки, протер их, высморкался и снова стал самим собой.

— Прошу прощения, — сказал он. — Просто это такой унылый текст, что любая ошибка кажется неотразимо смешной. Вот здесь, смотрите.

Следуя указанию его пальца, мисс Браун прочла: «Это решение едва ли можно сравнить с решением по делу „Кампкин против Игера“, однако следует помнить, что то решение принималось Низи и Приусами».

— Кем, по-вашему, были эти Низи и Приусы? — спросил Петтигрю, снова начиная давиться от смеха. — Звучит как компания достойных пожилых джентльменов.

— Я не знаю, конечно, — сказала мисс Браун, краснея от неловкости, — но это то, что вы продиктовали, мистер Петтигрю. — Она начала переворачивать страницы своей стенографической записи.

— Разумеется, продиктовал. Не утруждайте себя поисками. Это я виноват — не объяснил вам, что это юридическое латинское выражение. — Он вычеркнул «Низи и Приусами» и вписал «nisi prius», бормоча: — Бедные старики Приусы. Жаль их отпускать. Но им нечего делать в Суде казначейства. Вероятно, им место в Совете Никеи. Вы хорошо знакомы с раннехристианскими святыми отцами, мисс Браун?

Мисс Браун не была с ними знакома, о чем сообщила подчеркнуто лаконично. Но Петтигрю, продолжая витать в собственных фантазиях, не заметил грозового предупреждения.

— Честно признаться, я тоже. Боюсь, в наше время они оказались в пренебрежительном забвении. Рискну предположить, что мисс Дэнвил — знаток в этой области.

Мисс Браун посмотрела прямо в глаза своему начальнику.

— Мне бы хотелось, чтобы вы все перестали насмехаться над мисс Дэнвил.