Ну почему бы Сергею не спросить у меня в Москве, не беременна ли я. Побоялся? А с другой стороны, я сама не лучше. Нет бы в первую же ночь растолкать его и выяснить, какого черта он улегся спать отдельно. Хотя вопрос: «Не хочешь ли ты об этом поговорить?» – любого здравомыслящего человека может довести до истерики, психологи все-таки правы: иногда поговорить нужно. Мы же с Сергеем уже бог знает сколько не разговаривали.

Сначала месяц я писала, но, как потом выяснилось, не ему, потом странная выставка, а потом еще почти месяц мы разговаривали, но каждый о своем. Он о моей беременности, а я неизвестно о чем.

Еще одна иллюзия разбилась в пыль. Мужчина не может просто так соскучиться, бросить все и приехать, ему нужна для этого веская причина. И я в свои тридцать с хвостом лет уже давно должна была выучить это наизусть и сразу заподозрить неладное, а не прыгать от счастья, как маленькая девочка, которой подарили воздушный шарик.

Несмотря на то что Сергей полночи укачивал меня на ручках, осадок остался, да еще какой. Почему-то сразу вспомнилось, как я сказала по телефону, что люблю его. А он мне не ответил…

Сергей был такой милый и заботливый не просто так. А что будет теперь? Получается, что из-за меня он бросил самое дорогое, что у него есть,- работу. А теперь выяснилось, что сделал это зря. Что он будет делать? Вернется в Москву? Или останется и выест мне печенку?

Интересно, я хочу с ним об этом поговорить? Хочу, но боюсь. А вдруг он ответит правду? Или соврет? А я так и не узнаю когда.

С другой стороны, не может же мужчина так самозабвенно заниматься любовью, если любви нет. Или может? Или любовью не может, а сексом может? Что у нас было сегодня ночью – секс или любовь?

Я хочу с ним об этом поговорить? Хочу, но боюсь.

Интересно, а Сергей хотел этого ребенка? Если хотел, то, может быть, все недак безнадежно. Может быть, у нас есть какое-то общее будущее. В любом городе, мне уже все равно.

Я хочу с ним об этом поговорить!

Пока я надо всем этим размышляла, Сергей слопал завтрак, помылся и убежал на работу, как он сообщил уже в дверях, «разговаривать разговоры».

Не со мной…

СЕМЕЙНАЯ ИДИЛЛИЯ

Утро прошло в угаре. Ситуация напоминала похмелье, только без приятных воспоминаний о вчерашнем («А потом что было? Ни черта не помню!»). А так – типичный абстинентный синдром: башка трещит, руки трясутся, язык заплетается за зубы.

И в таком состоянии я провел очередные беседы. Потихонечку ситуация выкристаллизовывалась. Узок круг профессионалов, недалеки они друг от друга. Как только начинаешь выяснять, с кем бы еще поговорить, тебе произносят десяток фамилий, которые уже и записывать не стоит – наизусть помнишь. Скажем, толковых редакторов оказалось пятеро. Договориться удалось только с одним, еще двое отвечали неопределенно. Зато подкинули спасительную идею: взять пару выпускниц местного Технологического университета (безумное сочетание слов – «Технологический университет»!) и обучить их потихоньку. В этом был свой смысл. Иногда легче выдрессировать новичка, чем переубедить крупного специалиста, что работать нужно не так, как он привык.

Мне дали несколько наводок, потом я снова пообщался с нашим торговым представителем Василием и понял, что главная проблема на ближайшие две недели – это благоустройство офиса. Я тут же набросал перспективный план, подсунул Васе под нос и услышал:

– План хороший, но нереальный.

– Почему? – удивился я. – Я даже три дня оставил на непредвиденные обстоятельства. Вот: 29, 30 и31.

– Месяц допиши.

– А что изменится? Пожалуйста: «29 декабря, 30 декабря»… Вот черт! Новый год. Вечно он не вовремя. Ладно, можно уплотниться и закончить все к 27.