Трясло на дороге нещадно — рессоры у КрАЗа были дубовыми, рассчитанными на десять тонн груза в кузове и каждая яма, каждый камень на дороге разведчики чувствовали своими спинами и пятыми точками. Кое-кто подложил под спину рюкзак — хоть немного помягче — а лейтенант и вовсе сидел у самого борта на полу, держа в руках и оберегая от тряски свою СВД — снайперская винтовка была точным инструментом и тряски не терпела. В прорезях матерчатого тента кузова тоскливо догорал закат, тяжелый солярный дым просачивался в кузов — видимо где-то травил глушитель. Слезились глаза — но тент открыть было нельзя — маскировка…

— Б… да мы тут задохнемся… — закашлялся придушенно кто-то.

Лейтенант ничего не ответил — он смотрел на часы.

Высадились у самого Джелалабада, на крутом повороте, не доезжая первых постов, охраняющих въезд в город. КрАЗ на несколько секунд притормозил — и с кузова как горох посыпались разведчики. Те, кто оставались в кузове бросали рюкзаки со снаряжением, те кто уже спрыгнул их ловили. Несколько секунд — и последний разведчик — им был лейтенант, спрыгнул с кузова и растворился во тьме. Еще пара секунд — и мимо прогрохотал БТР, подсвечивая дорогу совмещенным с КПВТ прожектором. Сидевшие на броне солдаты «ничего не заметили»…

— Строиться!

Секунда две — и шестнадцать теней стоят в строю, в две шеренги первая и вторая подгруппы…

— Головной дозор: Балу, Гусь, Муха! Удаление пятьдесят метров!

Трое разведчиков бесшумно нырнули в заросли….

— Замыкающий дозор: Зверь, Бай. Удаление тридцать метров. Остальные — в колонну по одному. Марш!

Для того, чтобы разведчиков не обнаружили — за ночь им предстояло пройти кишлачную зону и выйти в район кишлака Шергар — а оттуда уже уйти в горы, в горный массив Чокайбагабан. При этом им нужно было миновать укрепленный район «Тангай», еще не разгромленный спецназом. Осложняло задачу большое количество кишлаков в этой зоне — пригодной для земледелия земли в Афганистане было так мало, в любом месте где она была, люди селились очень плотно. А тут еще и две реки — Кабул и Кунар, не считая более мелких горных — рай на земле, по афганским меркам. Упрощало же задачу то, что ночью афганцы спали, а не шарились по окрестностям (Аллах велел ночью спать!), а собак, способных предупредить о приближении чужаков, афганцы не держали никогда. Сказывался страх — в Коране написано, что укушенный собакой не попадает в рай. Поэтому и не было в афганских домах никогда друзей человека, способных сильно осложнить жизнь разведчикам. Еще, в кишлачной зоне не слишком стоило опасаться мин и растяжек — афганцы их не ставили боясь подорваться самим, а советская армия не хотела убивать мирных крестьян и тоже мины не ставила…

Группа шла довольно быстро — если бы не требования скрытого перемещения, они бы вообще бежали — при этом шли бесшумно. Едва слышно шуршала листва, потрескивали ветки…

— Ложись! — лейтенант первым услышал опасность…

Спецназовцы моментально нашли укрытия, залегли, направил стволы на все стороны света. Тени, еще секунду назад споро двигающиеся по едва видимой тропе, моментально превратились с бесформенные кучи на земле, готовые при малейшей опасности огрызнуться шквалом огня.

Вой, доносящийся откуда то с запада постепенно нарастал, звук гулял по долине, отражаясь от далеких горных массивов и возвращаясь обратно.