— И что?

— Русские! Русские парашютисты, они разбили конвой. Мы пытались их остановить, даже подняли самолеты — но это нам не удалось.

Перед носом конгрессмена оказалась чашка горячего кофе — который был как нельзя кстати.

— Итак, послушай. ты говоришь, что конгрессмен Лонг прилетел к вам вчера, и его похитилир русские парашютисты. Ты уверен, что это так?

— О, Аллах, да, это были русские! Мы это точно знаем, они сели на вертолет. Мы преследовали их — но это настоящие шайтаны.

— Господи…

— Что делать?

— Ты звонил кому-то еще?

— Нет. Я позвонил только тебе, я не знаю, что делать.

Кофе хоть немного — но привел конгрессмена в чувство. Тяжело дыша, он сидел и пытался понять — что, ко всем чертям делать.

— Ты уверен, что он жив?

— Его не нашли среди трупов. Эти ишаки сказали, что русские забрали его с собой.

— Посольство знает?

— О, Аллах, никто ничего не знает. Ты первый.

— Так. Не звони никому. я тебе перезвоню…

— Что делать…

Чарли нажал на рычаг, разъединяя линию. Начал набирать другой номер, один из немногих, которые он помнил наизусть даже в таком состоянии. Номер был в Лэнгли.

— Анна. Анна!

— Да, сэр! — Анна моментально оказалась рядом, сочувственно смотря на него.

— Найди кого-нибудь из аппарата Лонга. Спроси, где Док. Не отставай от них, пока не скажут, поняла?

— Да, поняла…

На номер в Лэнгли можно было позвонить далеко не с каждого телефона — но с этого было можно. Чарли имел спецдопуск, как член подкомитета по контролю за разведдеятельностью, и кроме того — был известен в ЦРУ как один из немногих порядочных людей на Капитолийском холме, который не считает Лэнгли скопищем маньяков и не жаждет их крови. Оставалось только надеяться, что Авратакис на месте. Сейчас у «афганской» группы был отдельный офис в Лэнгли, а программа помощи моджахедам считалась самой приоритетной и на нее уходило больше половины бюджета на тайные операции. Все это обеспечил достопочтенный Чарльз Уилсон.

Щелчок соединения.

— Гас, это я — быстро сказал Чарли — кажется, у нас проблемы. Ты знаешь о том, что Лонг в Исламабаде?

— Лонг? — удивился Гас Авратакис, оперативный сотрудник ЦРУ, координирующий всю помощь движению моджахедов — кто это черт возьми такой?

— Лонг, из Конгресса. Ты вообще знаешь о том, что он в Исламабаде?

— Нет, какого черта он там делает?

Подошла Анна. Конгрессмен Уилсон прикрыл микрофон ладонью.

— Ну, что?

— Сэр — шепотом сказала Анна — Лонга нет на месте, и никто не знает где он, со вчерашнего дня. Говорят, что он отправился в какую-то поездку, по линии Госдепа

— Чарли! Чарли, что происходит! Кто в Исламабаде?

— Уже никто… — сказал конгрессмен Чарльз Уилсон в трубку — кажется, русские похитили конгрессмена Соединенных Штатов.

Вашингтон, округ Колумбия. Белый Дом, ситуационная комната

27 сентября 1986 года

Инофрмация о том, что в горах близ афганской границы произошло серьезное ЧП — дошла до Вашингтона только в середине следующего дня. И только к концу дня — в Вашингтоне осознали всю серьезность ситуации.

Такое реагирование — а для США, с их налаженной системой обеспечения национальной безопасности такой срок реагирования является неприемлемо долгим — было обусловлено сразу несколькими факторами.