|
Когда с отъездом виконта де Шаржбефа пришел конец терпению и покорности Дины, она послушалась совета доброго аббата Дюре, который предложил ей перелагать ее горькие думы в стихи; быть может, с этого и начинают иные поэты. - Вам будет легче, как легче становится тем, кто складывает эпитафии и элегии в память умерших близких: боль утихнет в сердце, когда в голове закипят александрийские стихи. Странная поэма привела в волнение департаменты Алье, Ньевр и Шер, осчастливленные тем, что у них есть свой поэт, способный потягаться с парижскими знаменитостями. “Севильянка Пакита” Хуана Диаса была опубликована в “Морванском эхо”, журнальчике, который полтора года боролся с провинциальным равнодушием. Кое-кто из умных людей в Невере высказал мысль, что Хуан Диас хотел высмеять новую школу, приверженцы которой писали тогда эксцентрические стихи, полные огня и образов, и достигали ярких эффектов, уродуя музу под предлогом подражания немецким, английским и романским фантазиям. Поэма начиналась следующей песнью: Кто был в Испании чудесной? Кто видел этот край прелестный, Где ночь в прохладе, день в огне, Где страсть в сердцах горит такая, Что детям северного края И не привидится во сие! Там все другое - люди, нравы, Иные радуют забавы, Иная веселит игра. Там легкий башмачок атласный Кружи меня в пляске сладострастной От полуночи до утра! И ты, любуясь этой пляской, Сам от стыда зальешься краской, Припомнив карнавальный гром, Когда по непролазным лужам Идет с подскоком неуклюжим Каблук, подкованный гвоздем! В притоне похоти, средь буйного повод, Пакита песенки поет, В Руане сумрачном, где иглами собора Истыкан серый небосвод, В том неприветливом, уродливом Руане. В великолепном описании Руана, где Дина никогда не бывала, сделанном с той нарочитой грубостью, которая позднее продиктовала столько стихотворений в духе Ювенала, жизнь промышленных городов противополагалась беспечной жизни Испании, небесная любовь и красота человека - культу машин, словом, поэзия - расчету. И Хуан Диас объяснял отвращение Пакиты к Нормандии в таких словах: Пакита родилась, нетрудно догадаться, Там, где прозрачен небосклон. Когда ей от роду исполнилось тринадцать, Весь город был в нее влюблен. Ей три прославленных торреро посвятили Удары лучшие в бою, Чтобы из алых уст, желанных всей Севилье. Награду получить свою. Портрет юной испанки послужил с тех пор образцом для изображения множества куртизанок во множестве так называемых поэм, и воспроизводить здесь ту сотню стихотворных строк, которые ему посвящены, было бы попросту скучно. Но, чтобы судить о вольностях, на какие пустилась Дина, можно привести заключение этого отрывка. Если верить пылкой г-же де ла Бодрэ, Пакита была так совершенна в любви, что ей трудно было найти достойных ее кавалеров, ибо: . |
