|
- Да это история ваших последних литературных боев, - заметила Дина. - Бога ради, - взмолился г-н де Кланьи, - вернемся к герцогу Браччиано. И к великому отчаянию собравшихся, Лусто продолжал чтение “чистого листа”. 224 ОЛИМПИЯ, Тогда я пожелал убедиться в своем несчастье, чтобы иметь возможность отомстить под покровом Провидения и закона. Герцогиня разгадала мои намерения. Мы сражались мыслями, прежде чем сразиться с ядом в руке. Нам хотелось внушить друг другу взаимное доверие, которого мы не имели: я - чтобы заставить ее выпить отраву, она - чтобы завладеть мною. Она была женщина - она победила; ибо всегда у женщин одной ловушкой больше, чем у нас, мужчин, и я в нее попался: я был счастлив; но на следующее же утро проснулся в этой железной клетке. Я весь день рычал во мраке ИЛИ РИМСКАЯ МЕСТЬ. 225 Этого подземелья, расположенного под спальней герцогини. Вечером, поднятый вверх, сквозь отверстие в полу спальни искусно устроенным противовесом, я увидел герцогиню в объятиях любовника; она бросила мне кусок хлеба - мое ежевечернее пропитание. Вот моя жизнь в течение тридцати месяцев! Из этой мраморной тюрьмы мои крики не достигают ничьих ушей. Счастливой случайности ждать было нечего. Я больше ни на что не надеялся! Посуди сам: комната герцогини - в отдаленной части дворца, и мой голос, когда я туда поднимаюсь, не может быть услышан никем. Всякий раз, когда я вижу свою жену, она показывает мне яд, который я приготовил 226 ОЛИМПИЯ, Для нее и ее любовника; я прошу дать его мне, но она мне отказывает в смерти, она дает хлеб - и я ем его! Я хорошо сделал, что ел, что жил, - я как будто рассчитывал на разбойников!.. - Да, ваша светлость, когда эти болваны, честные люди, спят, мы бодрствуем, мы... - Ах, Ринальдо, все мои сокровища принадлежат тебе, мы разделим их по-братски, я хотел бы отдать тебе все.., вплоть до моего герцогства... - Ваша светлость, лучше добудьте для меня у папы отпущение грехов in articulo mortis <В смертный час (лат.).>, это мне важнее при моем ремесле. ИЛИ РИМСКАЯ МЕСТЬ. 227 - Все, что ты захочешь; но подпили прутья моей клетки и одолжи мне твой кинжал!.. У нас очень мало времени, торопись... Ах, если б зубы мои были напильниками... Я ведь пробовал перегрызть железо... - Ваша светлость, - сказал Ринальдо, выслушав последние слова герцога, - один прут уже подпилен. - Ты просто бог! - Ваша жена была на празднике принцессы Виллавичьоза; она возвратилась со своим французиком, она пьяна от любви, так что время у нас есть. - Ты кончил? - Да... 228 ОЛИМПИЯ, - Твой кинжал? - с живостью обратился герцог к разбойнику. - Вот он. - Прекрасно. Я слышу лязг блока. - Не забудьте про меня! - сказал разбойник, который хорошо знал, что такое благодарность. - Буду помнить, как отца родного, - ответил герцог. - Прощайте! - сказал ему Ринальдо. - Смотри, пожалуйста, как он полетел! - добавил разбойник, проследив глазами исчезновение герцога. “Буду помнить, как отца родного”, - повторил он про себя. - Если он так намерен помнить обо мне!.. Ах! Однако ж я поклялся никогда не вредить женщинам!.. Но оставим на время раз ИЛИ РИМСКАЯ МЕСТЬ. |
