Илларион оставил машину на Большой Дмитровке и пошел пешком. У него были некоторые сомнения относительно того, правильно ли они с Сорокиным поняли друг друга, но он решил разобраться с этим позже, если все произойдет так, как он рассчитывал.

Он шел по Столешникову переулку и пытался понять, зачем ему нужно то, что он затеял. Месть не имела смысла по определению, поскольку ни смерть Вареного, ни арест его высокопоставленного покровителя не могли оживить Виктора Вагина или помочь Тарасову выйти из больницы. И уж подавно они не могли помирить Забродова с Татьяной или как-то повлиять на обстановку в стране. Сколько бы ты ни давил тараканов по одному, меньше их не становится, это аксиома. «Но если вообще не обращать на тараканов внимания, — подумал Илларион, останавливаясь напротив узкого проезда между двумя домами, — очень скоро они начнут воровать еду прямо из твоей тарелки и спариваться у тебя на голове».

Он дважды обошел вокруг квартала, решая, с какой стороны лучше проникнуть в дом. Впрочем, слово «лучше» сюда совсем не подходило: цитадель Вареного казалась неприступной и наверняка хорошо охранялась.

Дело сильно осложнялось необходимостью проникнуть в дом незаметно, поскольку было неизвестно, сколько придется ждать.

Окончательно убедившись в том, что надежного прикрытия на пути к особняку Вареного не существует, Забродов решил рискнуть. Он снова обогнул квартал и, зайдя с соседней улицы, углубился во дворы. Этот путь привел его к остаткам старинного брандмауэра, поверх которого виднелась свежая кирпичная кладка, накрытая двумя рядами терракотовой черепицы. В верхней части трехметровой кирпичной стены виднелись полукруглые декоративные просветы, забранные все той же витой чугунной решеткой. Это было солидно и красиво, а значит, Илларион не ошибся в расчетах и вышел прямиком к стене, окружавшей владения Вареного.

Он посетовал на то, что не дал себе труда как следует подготовиться к этой вылазке. Все было бы гораздо проще, окажись при нем моток веревки и какой-нибудь крюк… а еще лучше, хорошая приставная лестница или танк, чтобы без лишнего напряга пройти прямо сквозь стену.

С неба опять посыпалась мелкая снежная крупа, дыхание вырывалось изо рта облачками белого пара. Илларион снял перчатки и спрятал их в карман бушлата. Он отошел от стены метров на десять, поерзал подошвами по снегу, проверяя упор, и коротко разбежался. Последние два шага он сделал уже по стене, в конце второго шага посильнее оттолкнувшись от старых выщербленных кирпичей. Его пальцы намертво вцепились в фигурную решетку, прикрывавшую полукруглый проем в стене. «Ну, чем я не Муха? — подумал Забродов, подтягиваясь на руках и сквозь решетку заглядывая в пустой заснеженный садик, в глубине которого громоздился двухэтажный особняк. — Работы на двенадцать секунд, зато уж переживаний!..»

Он перебросил свое послушное тело через накрытый черепицей гребень стены и мягко спрыгнул в сад. Одна черепица при этом сорвалась и с треском разлетелась вдребезги по ту сторону ограды. Забродов присел, чтобы сделаться как можно незаметнее, и огляделся.

В саду все было спокойно. Видимо, Вареный не ожидал нападения, сконцентрировав все свое внимание на милиции, из рук которой ему только что удалось вырваться с помощью влиятельных друзей. Илларион раздраженно посмотрел на два десятка метров снежной целины, которые отделяли его от бетонной отмостки вокруг дома. Как бы осторожно он ни крался, за ним останется цепочка ясно различимых следов, которая может раньше времени всполошить охрану. Он посмотрел на сад — пятнадцать высаженных в три идеально ровных ряда яблонь, — прикидывая, нельзя ли пересечь открытое пространство по ветвям наподобие Тарзана, и решил, что из этого ничего не выйдет. Молодые деревья были аккуратно обрезаны и стояли на приличном расстоянии друг от Друга, так что скакать с одного на другое было бы под силу разве что белке или мелкой обезьяне, но никак не одетому в камуфляж солидному мужчине.