Нет, они предложат сдаться по-хорошему. Один раз, перед тем, как разнести базу огнём из всех стволов. А стволов было достаточно, даже один танк Т-90 следовал в колонне, а ещё были миномёты, пушки двух БМП, и уйма гранатомётов. Вроде бы имелись ещё «Шмели», но Панцирь точно не рассмотрел, что именно грузили в последнюю машину. По всему выходило, что сектантам ловить нечего. Проблема могла появиться, если они заблаговременно узнают о рейде и просто разбегутся по окрестностям. Тогда придётся отлавливать (или отстреливать) их поодиночке.

Но всё обошлось. Сектанты, по крайней мере, большая их часть, всё ещё пребывали внутри периметра бетонных стен. Двое наблюдателей среагировали слишком поздно, да и пренебрежение плодами прогресса сыграло с ними злую шутку. Вместо того, чтобы сообщить о нагрянувших врагах по радиосвязи (каковая просто обязана была достаться в наследство от военных), один из них попытался сигнализировать красной ракетой из СПШ, неудачно, неисправная ракета взлетела на три метра и упала. Второй и вовсе отправился бегом в сторону базы. И тоже не добежал. Панцирь вскинул винтовку и, почти не потратив времени на прицеливание, выстрелил один раз. Гонец пробежал ещё три шага, после чего завалился набок и, сделав несколько конвульсивных движений, затих окончательно. Ракетчика взяли живым. Он даже выстрелить не успел. Трое бойцов выбили автомат, повалили на землю и связали.

Тревога на базе поднялась уже тогда, когда стволы большого калибра смотрели со всех сторон. Некоторое время они выжидали. Панцирь занял удобную позицию на дереве и спокойно обводил прицелом внутренние здания. Через некоторое время на стене появился один из сектантов. Лица его было не разобрать за сплошными шрамами и татуировками, он был одет в камуфляжные штаны и кирзовые сапоги, а сверху была надета только меховая душегрейка, полностью открывавшая мускулистые руки, тоже сплошь покрытые витиеватой татуировкой.

— Все, кто укрылся на военной базе, — послышался голос, усиленный мегафоном. — Предлагаем вам немедленно сложить оружие и перейти в подчинение законному правительству России. На размышление даём три минуты.

Панцирь подумал, что для тех, кто на момент распада страны был совсем ещё ребёнком, слово Россия ничего не скажет. Впрочем, тому, кто стоял на стене, было уже около тридцати. Былые времена он должен был помнить.

— Сваливайте отсюда! — неожиданно тонким голосом завопил сектант, казалось, он близок к истерике. — Я вам сказал, валите! У нас заложники, мы их на ремни будем резать, пока не уйдёте!

С этими словами он протянул руку и вытащил на стену ту самую Полину, с которой Панцирь так близко познакомился в поселении Бориса Ивановича. А ведь само селение осталось целым, они там были, вот только приезд был слишком скорый, ни о чём потолковать не успели. Видимо, девушку похитили где-то за пределами поселения, а потом приволокли сюда. Оставалось надеяться, что ничего ужасного с ней сделать ещё не успели. Девушка была связана, в разорванной одежде. На лице красовался большой синяк, но в целом выглядела она пока нормально. Панцирь слегка напрягся, но это не помешало ему навести прицел прямо в лоб размалёванной образины с бешеными глазами. Теперь он прикидывал, если снять того, кто держит, куда упадёт Полина, внутрь или наружу?

— А кто вам сказал, что нас интересуют заложники? — издевательским тоном спросил голос из мегафона. — Мы предложили вам сдаться, вы отказались, теперь виноваты сами.

— Мы будем драться!!! — завопил вожак, вынимая нож и приставляя его к горлу жертвы.

— Снайпер, — прозвучало в наушнике, но это уже не требовалось.