Не выхватил. Просто не успел. Гигант, быстро поняв, что к чему, просто и незатейливо метнул от груди ставший бесполезным пулемёт. Без малого пуд горячего железа ударил Панциря в грудь и опрокинул на спину. Он успел выставить руки, что спасло его от перелома рёбер, но законы физики обмануть не получилось, удар был такой силы, что буквально вышиб из него дух.

А подняться он уже не успел, через мгновение на нём сидел своей двухсоткилограммовой тушей пулемётчик, придавив его коленями и руками. Глаза его были ярко-жёлтого цвета, а в раскрытой пасти виднелись вполне себе звериные клыки. В завершение образа он негромко рычал. Рана на его плече кровоточила, но рассчитывать, что он умрёт от потери крови, не приходилось.

— Начальство велело тебя живым брать, — прорычал пулемётчик, обдав его смрадным дыханием, словно недавно ел сырое мясо. — Придётся не убивать. Доставлю в лучшем виде.

Немного помолчав, он добавил:

— Вот только глаз твой на память прихвачу, — огромная рука потянулась к его лицу.

В этот момент он отпустил правую руку Панциря, а через мгновение в ней уже был кинжал. О том, чтобы вогнать клинок между рёбер, не могло быть и речи, форма, разгрузка, да чудовищный мышечный корсет, даже если сможет проколоть, то просто не достанет до жизненно важных органов. Поэтому он просто резанул по внутренней стороне руки, что пыталась выдавить ему глаз.

На руку плеснуло горячим, пулемётчик взревел, кинжал полетел в сторону, а на голову Панциря посыпались удары пудовых кулаков. Один такой удар, попади он точно в цель. Мог расплющить его голову, словно гнилую тыкву. Панцирь, у которого теперь обе руки стали свободны, закрывался предплечьями и старательно уводил голову от столкновения. Получалось не всегда, удары, пусть и вскользь, достигали своей цели, в глазах начинало темнеть, а сознание быстро отключалось.

Наконец, враг его начал слабеть, удары становились всё более редкими и слабыми, через некоторое время огромная туша просто упала на него, придавив к земле и продолжая поливать кровью из плечевой артерии. Последним титаническим усилием он смог вывернуться из-под мёртвого врага и отползти на метр в сторону. Теперь он напоминал мясника, залитый кровью с головы до ног. Голова кружилась, глаза никак не хотели смотреть прямо, а к горлу подкатывала тошнота. Борьба с ней заняла минут пять, после чего он сдался и вывалил на камни свой завтрак.

Стало немного легче. Настолько, что он смог подтянуть к себе автомат, сменить магазин и попытаться встать на ноги. Последнее оказалось самым трудным. Дважды он приземлялся на пятую точку, но в итоге всё же смог удержать себя в вертикальном положении. С трудом определив, в какой стороне находится мост, он заставил себя пойти, переставляя ноги с черепашьей скоростью.

Шёл он долго, периодически падал, лежал несколько минут, потом снова заставлял себя встать. Иногда терял направление, приходилось снова брать компас, изредка он даже оглядывался в поисках погони, но так никого и не разглядел. Они отстали? Хорошо бы, поскольку он сейчас даже от престарелого ёжика не отобьётся, автомат покоился на спине, поскольку держать его в руках было слишком тяжело.

В пути его застала ночь. Какое-то время он ещё шагал вперёд, в мозгу с великим трудом ворочалась мысль о фонаре или ПНВ, но потом он вдруг обнаружил себя лежащим лицом вниз на холодном камне. Прикинув свои способности, он вставать отказался. Мозг, обрадованный передышкой, моментально выключился.

Проснулся он на рассвете, от холода. Тот факт, что организм хоть что-то ещё чувствует, его несказанно обрадовал. Кое-как получилось сесть. Состояние было лучше, чем вчера, но далеко от идеального. Он попытался поесть, но не смог, а потому просто хлебнул из фляги воду. Обратно она не вылилась, что тоже говорило об улучшении состояния.

Последним усилием пристроив на спине автомат и мешок, он заставил себя встать на ноги и снова пойти на юг.