– Класс! – восхитился Краб. – Что для этого надо?

Роза Марковна критически оглядела Томаса.

– Не так уж и много. Приодеть. Прическу у хорошего мастера. Немного загара в солярии. И поработать над имиджем. Я бы сделала его художником‑абстракционистом. Просвещенные западные дамы любят искусство. Во всяком случае, делают вид, что любят.

– Я – художник? – поразился Томас. – Да я зайца нарисовать не смогу! Уши смогу, а остальное – нет.

– Ты не расслышал, – объяснил Краб. – Тебе сказано: художником‑абстракционистом. Неужели не сможешь наляпать такой вот херни? – кивнул он на картины в простенках.

– Стас Анвельт, это же Кандинский, – укоризненно заметила Роза Марковна.

Краб отмахнулся:

– Это вы знаете, что Кандинский. И я знаю, потому как платил. А кто не знает, тому это просто мазня. Вот и наляпаешь такой же мазни.

– Лучше пойти в Академию художеств и купить у студентов их работы, – посоветовала Роза Марковна. – Не думаю, что они будут заламывать цены.

– Тоже верно, – одобрил Краб.

– И я, значит, должен буду охмурить эту даму из Гамбурга, чтобы облегчить вам переговоры? – уточнил Томас.

– Вник, – подтвердил Краб.

Моральные принципы, которыми в своей жизни руководствовался Томас, были достаточно эластичными и легко трансформировались под влиянием обстоятельств. Поэтому предложение Краба не вызвало в его душе протеста. Но он почувствовал, что если сейчас ответит согласием, то невозвратимо уронит себя в глазах не только этой старой падлы, но и самого Краба. Поэтому он ответил холодно и с достоинством:

– Ты предлагаешь мне то, что я умею делать и без твоих советов.

– Другие бабки, – заметил Краб.

– Не имеет значения. Это не дело. Это удовольствие. Или необходимость. А я пришел к тебе за советом о деле.

– Значит, нет? – спросил Краб.

– Нет, – подтвердил Томас.

– Роза Марковна, спасибо. Извиняйте, что побеспокоил зазря.

– "Извиняйте зазря", – брезгливо повторила Роза Марковна. – Вы бы еще добавили «бляха‑муха».

– Прошу извинить, – поспешно поправился Краб и даже сделал такое движение, будто собирался привстать с дивана. – Благодарю вас за консультацию. Не смею более задерживать.

– Так‑то лучше, – кивнула Роза Марковна, сползла со стола и направилась к выходу. С полдороги обернулась и вновь, как при знакомстве, как‑то особенно внимательно посмотрела на Томаса.

– А вы мне понравились, молодой человек. И даже не совсем понимаю чем. Если смогу быть вам полезна – не стесняйтесь. Скажите, Альфонс Ребане – знакомо вам это имя?

– Альфонс Ребане? – переспросил Томас. – Нет.

– Может быть, это ваш дядя, дед или какой‑нибудь родственник?

– Нет, – повторил Томас. – Никогда о нем не слышал. А кто он такой?

– Вы не знаете?

– Нет.

– Тогда и не нужно вам этого знать, – сказала Роза Марковна и вышла.

– Знаешь, сколько я ей плачу? – спросил Краб. – По четыре штуки баксов в месяц. Я ее переманил из Академии наук, когда там все накрылось.