– Охотно. Десять штук моих кровных зависли у тебя? Зависли.

– Да не видел я твоих бабок!

– Видел! Сам Янсен сказал, что ты мне их вернешь!

– Тебе об этом сказал Янсен? – насторожился Краб. – Когда?

– На презентации кинофильма «Битва на Векше». После пресс‑конференции.

– Врешь!

– Проверь.

– И проверю!

Краб достал из кармана мобильник и нащелкал номер. Из чувства врожденной деликатности Томас поднялся из кресла и начал прогуливаться по гостиной. На вопросительный взгляд Мухи переводил:

– Звонит Янсену... Спрашивает про эти десять штук... Говорит, что хочет встретиться и все обговорить лично... Настаивает... Тот, видно, не хочет... Нет, согласился... Краб говорит, что приедет к Янсену через полчаса...

– Понял, – сказал Муха. – Но ты все‑таки отошел бы от бара.

– Ты думаешь, что я хочу врезать? – оскорбился Томас.

– А нет?

– Да, хочу, – признался Томас. – Но не буду. Пока.

Краб убрал мобильник и кивнул:

– С этой десяткой разберемся. А откуда взялись остальные?

– Упущенная выгода, – объяснил Томас. – Я должен был наварить на этом деле семнадцать штук чистыми. Плюсуй. Двадцать семь. Так? А все остальное за моральный ущерб.

– Двадцать три штуки «зеленых» за моральный ущерб? – переспросил Краб. – Да это что ж нужно сделать, чтобы причинить тебе такой моральный ущерб? Поиметь на площади раком?

– Я разочаровался в дружбе, – не очень уверенно заявил Томас.

– Не пыли. Мы с тобой никогда не были друзьями. Были напарниками. И все.

– Я разочаровался в человечестве!

– Ты разочаровался во мне. Допустим. За остальное человечество я не отвечаю.

– Я прятался целый месяц! Я опасался за свою жизнь!

– Мало ли за что ты опасался. Мои люди тебя и пальцем не тронули. Может, ты боишься темноты или черных кошек. За это мне тоже платить?

Томас задумался. К такому повороту темы он был не готов. В словах Краба была железобетонная логика, и Томас не знал, что ей противопоставить.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Муха подсел к столу, извлек пистолет, отобранный у Сымера, и сунул ствол Крабу под нос.

– Понюхайте, господин Анвельт.

Крабу пришлось понюхать. Из чистого любопытства понюхал и Томас. Пахло гарью.

– Вы меня спросили, когда из этой пушки стреляли, – продолжал Муха. – Я вам скажу. Позавчера около восьми вечера. И скажу где. На трассе Таллин – Санкт‑Петербург. И скажу кто. Ваш начальник охраны Лембит Сымер.

– И все это ты определил по запаху? – удивился Томас.

– Нет. По фингалу. Он сидел в «Ниве» рядом с водителем. И саданулся лбом о правую стойку, когда «Нива» вмазалась в столб.

– Ты хочешь сказать...

– Да, это я и хочу сказать. А теперь я скажу, в кого стрелял ваш охранник, господин Анвельт. Он стрелял по машине, в которой находились Томас Ребане, я и мои друзья. Он стрелял в нас. Что вы на это скажете?

Плоская красная лысина Краба стала зеленовато‑серой, как в молодости, когда жизнь еще не сварила его в котле страстей, надежд и разочарований.

– Я ничего про это не знал! – сказал он с таким выражением, что Томас готов был поверить.

А Муха был не готов.

– Странные дела, господин Анвельт, – заметил он. – Вы кидаете Томаса на квартиру – и вроде бы ни при чем. Ваши люди нападают на нас.