— Говорят, у домашних собак современной аристократии в моде выбритая задница и милые костюмчики из кроличьего меха. — Я прищурился и выжидательно посмотрел на своего родственника.

— Когда заведешь собаку, сможешь ей лично связать пинетки.

— Почему у Дефоссе этого убожества нет? — в последний раз попытался вразумить я своего заботливого родственника.

— Если я скажу, что у большинства представителей человечества нет мозгов, то ты тоже будешь скулить и пытать выглядеть тупее, чем ты есть на самом деле? Или настоишь на обязательной лоботомии? — Эд усмехнулся и скрестил руки на груди.

Я только скрипнул зубами и направился к ожидающему меня у входа лимузину, все же мне хватило ума заниматься приготовлениями дома, а не в СБ. Представить не могу, как бы отреагировали на мой марафет мои сотрудники. Хотя, почему не могу? Многие бы философски пожали плечами, а некоторые, особо циничные люди, не упустили бы возможности поиздеваться вдоволь.

Ровно в восемь вечера я вылез из машины и вошел в телестудию, в которой и снимался «Вечерний Хавьер». Что меня удивило, так это то, что зрители, сидящие в глубине, были самые что ни на есть настоящие. И хлопали они по-настоящему, никто не отдавал им никаких команд на то или иное действие.

Меня перехватила помощница режиссера и потащила в гримерку, где надо мной основательно поработал гример, сделавший меня совсем не похожим на самого себя. Что было для меня как никогда выгодно. Теперь уж точно Шеппеля и Неймана никто не сможет принять за одного человека. Наложив последний лоск на мою, ставшую просто неприлично слащавой, физиономию, гример вернул мне очки, которые я сразу же нацепил на нос, и передал из рук в руки всё той же помощнице режиссера.

— Мистер Нейман, пройдемте сюда, пожалуйста, — проворковала она с придыханием, которое совсем не сочеталось с буквально стальной хваткой, которой она вцепилась в мою руку, когда волокла за собой на съемочную площадку.

Перед выходом на площадку меня тормознули, и попросили войти достойно, когда ведущий меня объявит, правда, никто не объяснил, что именно они подразумевали под термином «войти достойно», поэтому я решил импровизировать.

— И, наконец, гость нашего сегодняшнего вечера! — заорал Тим Брук, скандальный ведущий этого безобразия. — Дамы и господа, поприветствуем, Деймос Нейман!

Я постарался выйти достойно. Очень прямо, тщательно копируя Эдуарда, с легкой полуулыбкой на лице. Подходя к диванчику, на котором мне предстояло расположиться, я сделал всем ручкой и, поддернув безупречные брюки, сел.

— Добрый вечер, мистер Нейман, — Тим улыбнулся во все свои тридцать два дорогих безупречных зуба. — Простите меня, но я немного растерян, хоть я и знаю ваш возраст, но всё же не ожидал, что вы настолько молоды.

— Я даже не знаю, как воспринимать подобные заявления, Тим, как комплимент, или как сомнение в моей компетенции, — я старательно улыбнулся.

— Мистер Нейман, наших зрителей интересуют множество деталей вашей жизни, которую многие воспринимают как жизнь затворника, но все мы прекрасно помним ваш круиз на частной яхте в сопровождении кита-убийцы, — сладко улыбнулся Брук. — Лично у меня подобные несоответствия вызывают когнитивный диссонанс.

— Зачем ворошить настолько древние истории, Тим? Юность, подростковые гормоны, романтика моря, кит по кличке Альфонс… — я закатил глаза. — Все это в прошлом. А в настоящем, я очень сильно занят тем, чтобы полностью укорениться в Шории. Вы, наверное, в курсе, что большинство предприятий я перевел в эту прекрасную страну? И теперь мы не только предоставили просто огромное количество рабочих мест с весьма приличными заработными платами, так еще и начали выпускать продукцию из местного сырья.