— Мой шеф не любит стряпчих, — сообщила я. — Он говорит, что если бы не они, он бы развелся без проблем.

— Все они так говорят. А чем вы занимаетесь?

— Я пишу тексты для рекламы. Целый день сижу и думаю, как бы все получше сформулировать. Потом приходит Родни — это мой шеф — списывает и делает вид, что сам все придумал. Его неделю не было — ездил охотиться.

— На куропаток? — поинтересовался Пендл.

— Нет, на торговцев маслом в Девоне.

Я, похоже, слишком долго вываживала самого симпатичного мужчину в комнате — Марсия подошла и спросила Пендла, не скучно ли ему. Ну и хамство, подумала я. Потом она спросила меня, не собираюсь ли я на девичник, на Павильон Роад. Я сказала, что нет. Не видела ли я старушку Пигги Хескет. Я ответила, что нет. Потом я выразила восхищение ее платьем, потому что ничего другого не смогла придумать.

— От Лауры Эшли, конечно, — самодовольно ответствовала она.

Тут ее соседки, нагруженные кучей тарелок, стали накрывать на стол в другом конце комнаты.

— Если хотите, можно поесть, — пригласила она.

Вдруг за дверью раздались громкие крики и ввалились какие-то регбисты.

— О, Господи, — сказал Пендл.

— Я надеюсь, что после еды все захотят потанцевать, — заметила Марсия. — Пойду, переверну пластинку.

— Прах прахом, Лаура Эшли Лаурой Эшли, — пропела я, щедро наливая себе из оказавшейся на столе бутылки Куантро.

Я снова взглянула на Пендла, неожиданно решив, что я очень хочу его.

— Вы сказали, что я на кого-то похожа? На кого же это? — спросила я.

Он только собрался мне об этом поведать, когда подкатила Марсия и заявила, что вынуждена оторвать нас друг от друга — потому что она очень хочет познакомить Пендла с Чарлзом — партнером в фирме «Д'Ит и Марч». И тут же переставший плеваться кешью и перешедший на хлебные крошки с паштетом распутный бухгалтер подошел и предложил мне потанцевать, так что я потопталась с ним и для поднятия духа выпила еще Куантро. Потом я перехватила джин с апельсиновым соком, который один из регбистов принес для своей подружки. А другой регбист пригласил меня на танец и тряс как шейкер.

— Если ты не остановишься, я стану Белой Дамой, — взмолилась я, едва дыша.

Обычно я мало пью, но присутствие Пендла провоцировало меня. Я понимала, что приближаюсь к той опасной грани, за которой пробуждается мое второе я, заставляя строить глазки женатым мужчинам и врываться в компании как красный бильярдный шар. Снабженец в цветастом шарфе выключил свет. На мой взгляд, в темноте глаза Пендла должны были засверкать, как у кота.

Теперь все были заняты едой. Несмотря на то, что паштет по вкусу напоминал старые носки, а в селедке было больше костей, чем на Хайгейтском кладбище, все льстиво спрашивали у Марсии рецепт.

— Побольше бренди и чеснока, — объясняла она.

— У тебя сиськи что надо, — заявил регбист, глядя на мою грудь. Карманы моей прозрачной блузки, которые обычно их прикрывают, съехали от танцев.

— Конечно, все будет гораздо проще, если вы уговорите своего мясника порубить свинину и печень, как это делает мой мясник, — сказала Марсия.

— Хочу воздушный шар, — заявила я к сведению одного человека.

— Поехали в мою черную дыру на Белгрейв, — предложил счетовод.

— Потом нужно мелко порубить свежий чабрец, — повествовала Марсия. Тут она заметила, что ее мама в одиночестве сидит на софе. Поедая кеджери и схватив мою руку как клещами, Марсия заявила: «О, Пру, я уверена, что ты хочешь познакомиться с мамочкой».