– Мы приехали сюда не потому, – произнёс Мюррей после короткого молчания.

– Он утверждает, что вы повесили его.

– Повесили его? Как? – удивился Ореза.

– Мне кажется, у вас это называют на рее.

– Вы хотите сказать – повесили? То есть повесили за шею? – недоумевал Райли.

– Совершенно верно.

Послышался шум, напоминавший землетрясение, – это смеялся боцман.

– Сэр, если уж я кого‑нибудь повешу, он не станет жаловаться на это на следующий день.

Мюррей повторил услышанный им рассказ почти слово в слово. Райли покачал головой.

– Так это не делается, сэр.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы говорите, что, по словам того, что поменьше, он видел, как его друг раскачивался взад и вперёд, верно? Так не делается.

– Я всё ещё не понимаю.

– Когда вешают кого‑то на борту корабля, ему связывают ноги и крепят оттяжной линь к стойке бортового ограждения или к пиллерсу. Тогда тело не будет раскачиваться. Это необходимо, сэр. Если что‑то висящее – ну, пусть больше сотни фунтов – начнёт качаться подобно маятнику, это может нанести ущерб кораблю. Поэтому его крепят в двух точках – поднимают над палубой через блок и крепят внизу, чтобы всё было аккуратно. В противном случае это нарушит корабельный порядок. Черт побери, это всем известно.

– А вы откуда это знаете? – спросил Брайт, пытаясь скрыть раздражение.

– Сэр, спускать шлюпки на воду и крепить предметы на палубе – моя работа. Мы называем это морской практикой. Предположим, какой‑то предмет палубного снаряжения весит столько, сколько человек. И что, допустить, чтобы он раскачивался над палубой вроде какой‑нибудь люстры на длинной цепи? Господи, да ведь он в конце концов ударит по антенному устройству радиолокатора, сорвёт его с креплений. А в ту ночь изрядно штормило. Нет, тут нужно поступать так же, как это делалось в прошлом, – крепить подобно поднятому сигнальному флагу: один фал наверху и один внизу, прочно и аккуратно, чтобы не качался. Да черт побери, если кто‑нибудь из палубной команды оставит что‑то незакреплённым, я оторву ему голову собственными руками. Снаряжение на палубе стоит немалых денег Мы не можем допустить, чтобы его повреждали просто так, для забавы. Как ты считаешь, Португалец?

– Он прав, сэр. В ту ночь дунуло изрядно – разве капитан не рассказал вам? Единственная причина, по которой эти недоноски остались на борту, заключалась в том, что из‑за плохой погоды нам пришлось отказаться от посадки вертолёта. Тем вечером, помнится, у нас не было и работавших на палубе матросов, правда?

– Ни в коем случае, – согласился Райли. – Когда наступила темнота, мы принайтовили все на палубе и задраили люки. Понимаете, сэр, мы можем находиться на палубе и работать даже во время урагана, если в этом есть надобность, но если её нет, незачем рисковать людьми на открытых палубах во время шторма. Это опасно. Можно оказаться за бортом.

– Насколько серьёзным был тот шторм? – спросил Мюррей.

– Кое‑кто из юнцов провёл ночь с головами в унитазах. Да и кок решил приготовить котлеты на ужин. – Ореза засмеялся. – Именно благодаря этому мы и узнали, верно, Боб?

– Да, только благодаря этому. – согласился Райли.

– Значит, никакого трибунала в ту ночь не было?

– Что? – На лице Райли появилось подлинное недоумение и тут же исчезло. – А‑а, вы имеете в виду подвергнуть их справедливому суду и затем повесить, как в этой старой рекламе пива?

– Не обоих, только одного, – подсказал ему Мюррей.