– Вы собираетесь исполнять его обязанности? – спросил Каттер.

– Извините, адмирал, но это деликатный вопрос, – ответил за своего коллегу Боб Риттер. – В отсутствие адмирала Грира доктор Райан будет иногда представлять его.

– Если вы сумеете справляться с этим так же успешно, как с сегодняшним докладом, мы сработаемся. Жаль Грира Надеюсь, его состояние улучшится. – В голосе Каттера эмоций было не больше, чем если бы он справлялся о номере нужного дома.

У тебя по‑настоящему отзывчивое сердце, правда? – подумал Райан, закрывая свой кейс. Не сомневаюсь, команда крейсера «Белкнап» души в тебе не чаяла. Но Каттеру платили не за доброту и отзывчивость. Ему платили за то, что он давал советы президенту США. А Райану требовалось информировать советника, а не испытывать к нему тёплые чувства.

Каттер был совсем не дурак, этого Райан не мог не признать. Он не был экспертом по части разведки и не мог похвастать специальными знаниями Джека, как не обладал и инстинктом Пелта в закулисных политических комбинациях, и в отличие от последнего предпочитал действовать, не консультируясь с Госдепартаментом. И уж вне всяких сомнений, адмирал не имел ни малейшего представления о том, что происходит в Советском Союзе, какие процессы там развиваются. Он сидел в этом кресле с высокой спинкой за письменным столом из тёмного дуба потому, что был известным экспертом в других областях, где, по‑видимому, в данный момент сосредоточивались интересы президента. Здесь интуиция подвела Райана. Он вернулся к своей информации, касающейся интриг, которые КГБ вёл в Центральной Европе, вместо того чтобы довести до логического завершения первоначальную мысль. Вторая его ошибка была более существенной.

Каттер знал, что ему далеко до Джеффа Пелта, но считал это поправимым.

– Мне было приятно снова встретиться с вами, доктор Райан. Это был превосходный доклад. Я сообщу об этом президенту. А теперь прошу нас извинить, мы с заместителем директора должны кое‑что обсудить.

– Встретимся в Лэнгли, Джек, – сказал Риттер. Райан кивнул и вышел из кабинета. Они подождали, пока за ним закрылись двери, и заместитель директора ЦРУ по оперативной деятельности представил свой доклад по операции «Речной пароход». Доклад занял двадцать минут.

– Каким образом будут координироваться действия? – спросил Риттера адмирал.

– Как обычно. Единственным положительным моментом в провале операции «Пустыня‑1» было то, что она доказала надёжность спутниковой связи. Вам уже приходилось знакомиться с портативной аппаратурой связи? – спросил заместитель директора. – Она входит в стандартное снаряжение лёгкой пехоты.

– Нет, я знаком лишь с корабельной аппаратурой. Её никак не назовёшь портативной.

– Так вот, пехотный вариант состоит из двух частей – Х‑образной антенны и небольшого проволочного штатива, похожего на пару проволочных вешалок. Сам приёмопередатчик помещается в рюкзаке, вместе с телефонной трубкой он весит пятнадцать фунтов, но имеется и телеграфный ключ на случай, если говорить опасно. Связь осуществляется на одной волне очень высокой частоты и ведётся в кодированном режиме. Надёжность связи исключительно высока.

– А если нужно сохранить связь в полной тайне? – Каттера это очень беспокоило.

– Если операция проводится в густонаселённом районе, – объяснил усталым голосом Риттер, – активные действия противника исключены. Более того, по совершенно очевидным причинам он будет действовать главным образом ночью. Поэтому наши люди днём станут отсыпаться, а передвигаться будут только в темноте.