|
Усовершенствованные Е‑2 засекут взлетевший самолёт к югу от Кубы и будут вести его до того момента, пока его не перехватит истребитель F‑15, – я вам говорил о его пилоте: чернокожий парень; говорят – настоящий ас, прирождённый лётчик. Он из Нью‑Йорка. Наркоман остановил его мать на улице, потребовал денег и сильно избил. Повреждения оказались тяжёлыми, и она умерла. Эта женщина являет собой пример того, как и в гетто люди добиваются успеха, – вряд ли вам доводилось слышать о подобном. У неё было трое детей, и все вышли в люди. Лётчик‑истребитель питает ненависть ко всему, что связано с наркотиками. Он будет работать на нас и никогда не проговорится.
– Ну что ж, – скептически заметил Каттер. – А вдруг позднее его замучает совесть, и он... – Этот парень сказал мне, что готов сбить все самолёты с грузом наркотиков, – только прикажите. Наркоман убил его мать! Теперь он хочет расквитаться с ними! На базе ВВС в Эглине ведётся немало тайных операций. Его истребитель выведен из подчинения командованию базы как принимающий участие в работе над проектом НВО. Радиолокационные антенны будут находиться на двух самолётах военно‑морского флота, которые тоже пилотируют подобранные нами экипажи. И с их родственниками или близкими случилось нечто похожее. Кроме того, не забывайте, что, установив контакт с F‑15, самолёт радиолокационного обнаружения тут же выключает свой локатор и уходит в сторону. Таким образом, если Бронко – так зовут чернокожего лётчика – расстреляет в воздухе самолёт с грузом контрабандных наркотиков, об этом никто не узнает. Как только он посадит самолёт контрабандистов, его экипаж будет встречен нашими людьми, которые напугают их до смерти. Эту часть операции я готовил сам. А если кто‑то из членов экипажей с этих самолётов исчезнет – вообще‑то я далёк от мысли, что такое произойдёт, – и об этом есть кому позаботиться. Морские пехотинцы – все из подразделений спецназа. Один из моих людей сделает вид, что он из ФБР, а судья, к которому доставят задержанных, тот самый, кого президент... – Да, я знаю. – Странно, какое продолжение получают порой мимолётные мысли, подумал Каттер. Сначала президент не сдержался и дал волю гневу, узнав о смерти родственника его близкого друга от слишком большой дозы наркотиков. Он поделился этим с Риттером, у того зародилась идея, и Каттер высказал её президенту. Месяц спустя приступили к разработке плана. Ещё через два месяца стадия планирования закончилась. Секретное распоряжение президента было оформлено и подшито в дело – всего четыре экземпляра, и каждый под строжайшим контролем. И вот теперь пришла очередь осуществления операции. Было уже поздно отступать, попытался убедить себя Каттер. Он принимал непосредственное участие во всех этапах подготовки, и всё‑таки операция каким‑то образом близилась теперь к завершающей стадии, совершенно неожиданно... – А если что‑нибудь сорвётся? – спросил он Риттера. – Заметьте, в полевых операциях сорваться может Что угодно. Всего несколько месяцев назад так случилось лишь из‑за того, что незаконный... – Это был КГБ, – прервал его Каттер. – Джефф Пелт рассказал мне... – То же самое может произойти и с нами. Как говорят, если что‑то должно случиться, то обязательно случится. Но мы приняли все меры. Каждая часть операции отделена от остальных. Так, лётчик‑истребитель не знает самолёт радиолокационного обнаружения и обслуживающий его экипаж – для пилота это всего лишь кодированные сигналы и голоса. Те, кто находится на земле, не имеют представления о том, какие самолёты принимают участие в операции. Вооружённые группы, что будут высажены нами, получают команды по спутниковой связи – они не будут даже знать, от кого эти команды поступают. А высадившие их не знают, каково их задание и откуда поступают приказы. |
