Когда через двадцать минут Робертс распахнул двери полицейского управления перед своим клиентом, их встретила огромная официальная фотография сорокалетнего мужчины, заставившая Чарли вспомнить о своих шестидесяти четырех годах.

Сообщив свои фамилии дежурному офицеру и подождав всего несколько минут, они получили разрешение пройти в кабинет комиссара.

С лица комиссара не сходила снисходительная улыбка, когда он пожимал руку Чарли.

— Я не уверен, что смогу помочь вам, сэр Чарлз, — начал Купер, жестом предлагая ему сесть. — Несмотря на то, что ваш генерал-губернатор побеспокоился о том, чтобы позвонить мне. — Стоявшего в нескольких шагах Робертса он проигнорировал.

— Мне знаком этот акцент, — заметил Чарли, продолжая стоять.

— Прошу прощения? — не понял Купер, который тоже оставался на ногах.

— Как говорят, полкроны против фунта, что ваш отец из Лондона.

— Да, вы правы.

— И бьюсь об заклад, что не откуда-нибудь, а из лондонского Ист-энда.

— Из Дептфорда, — сказал комиссар.

— Я знал об этом, как только вы открыли рот. — Теперь Чарли опустился в кожаное кресло. — Я сам из Уайтчапела. А он где родился?

— На Бишопс-Уэй, — ответил комиссар. — Недалеко от…

— Рукой подать от моих палестин, — произнес Чарли с густым акцентом кокни.

Робертс пока еще не произнес ни слова, не говоря уже об изложении дела, по которому они пришли сюда.

— Болельщик «Тотенхэм», я подозреваю? — сказал Чарли.

— «Ганнерз», — твердо сказал Купер.

— О, какая куча инвалидов, — воскликнул Чарли. — Единственная приличная команда в вашей округе — это «Арсенал», который еще что-то значит для публики.

Комиссар рассмеялся.

— Согласен, — сказал он. Я совсем разочаровался в них в этом сезоне. Ну, а вы за кого болеете?

— Я почитатель «Уэст Хэм».

— И вы надеетесь, что я буду сотрудничать с вами?

Теперь уже засмеялся Чарли:

— Что ж, мы действительно позволили вам побить нас во время розыгрыша кубка.

— В 1923 году, — смеясь, уточнил Купер.

— У нас в Аптон-парке хорошая память.

— Вот так дела, я никогда бы не подумал, что у вас такой акцент, сэр Чарлз.

— Называйте меня Чарли, так делают все мои друзья. И еще, Майк, ты хочешь, чтобы его не было? — он ткнул пальцем в сторону Робертса, которому так и не предложили сесть.

— Было бы неплохо, — согласился комиссар.

— Подождите меня за дверью, Робертс, — бросил Чарли, даже не глянув в сторону своего адвоката.

— Хорошо, сэр Чарлз, — Робертс повернулся и направился к выходу.

Когда они остались одни, Чарли наклонился над столом и произнес:

— Эти чертовы адвокаты, как та брюссельская капуста, — заплати большие деньги, а потом еще возись с ней. Так и они, дерут с тебя три шкуры, а работу предпочитают, чтобы ты делал сам.

— Особенно если ты зеленщик, — рассмеялся Купер, заразив своим смехом Чарли.

— Не встречал такого полицейского со времен Уайтчапела, — смеясь, проговорил Чарли, наклоняясь к комиссару. — Между нами двумя, Майк, скажи мне, как парень парню из Ист-энда, тебе известно о Гае Трентаме что-нибудь такое, чего не знает он? — Чарли показал пальцем в сторону двери.