– В «неотложке» вас осмотрели?

– К счастью, меня не изнасиловали. Поэтому внутреннего осмотра не делали. Их больше беспокоило мое физическое состояние – у меня сильно упало давление и основные показатели были плохими.

Из разговора с сержантом я знала, что нападавший касался губами сосков и даже сосал ее грудь.

– Кто-нибудь осмотрел вашу грудь?

– Не знаю. Все так суетились, и я не знаю, кто и что делал.

– Не могли бы вы пройти в ванную и осмотреть себя?

Вернувшись, она кивнула:

– Да, на коже синяк – там, где он касался меня. И несколько царапин – наверное, задел, когда разрывал рубашку.

– Я попрошу медсестру осмотреть вас еще раз, если не возражаете. Я хочу, чтобы она указала все эти повреждения в вашей медицинской карте. А Лора, наш фотограф, завтра утром сделает снимки.

– Но царапины такие маленькие… и синяк тоже.

– Неважно, Калли. Они подтверждают ваши слова о том, как надругался над вами этот человек. Это важное доказательство.

Мы поговорили еще немного, потом я поблагодарила Калли, сказала, что она держалась молодцом. Попрощалась с ней и ушла из больницы.

Патрульная машина ждала меня на парковке на Йорк-авеню.

– Куда теперь, мисс Купер?

Я посмотрела на часы. Майк уехал в Джерси почти полтора часа назад. Я постаралась обуздать свое нетерпение и забыть на время о том, что он встречается с человеком, который может оказаться Бейлором.

– Перед тем как поехать в Челси, давайте зарулим на Пятую авеню, к дому 890. Это недалеко. Я хочу переговорить с людьми, что следят за квартирой.

Через десять минут мы были у жилища Лоуэлла Кэкстона. Неприметная машина с детективами стояла под навесом у подъезда. Копы пили пиво и ели хот-доги. Я подошла. Это были парни из убойного отдела Майка, очень недовольные, что их направили на такое неинтересное задание.

– Тут тишина. Портье говорит, у Кэкстонов не происходит ничего необычного. Сам он работает только днем, поэтому не знает, когда Лоуэлл вернулся домой вчера вечером. Но шофер забрал его сегодня часов в восемь утра. Я велел портье позвонить горничной. Она сказала, что Кэкстон должен вернуться около семи вечера. Вы с Чэпменом приедете к этому времени?

– Да. Если только вы не увидите что-то более интересное до того момента. У вас есть номер моего пейджера?

– Нет, но есть номер Майка.

– Сегодня мы порознь. Поэтому запишите и мой на всякий случай.

Угрюмый толстяк, что сидел на водительском месте, откусил от бутерброда и протянул мне бумажную салфетку, что лежала у него на колене. Я оторвала уголок, испачканный в горчице, а на оставшейся части написала свой номер. Он так же горел желанием звонить работнику прокуратуры, как участвовать в марафонском забеге.

– Еще что-нибудь примечательное тут происходило?

– Если вы знаете миссис Кедволейдер с третьего, то учтите, что она либо занимается проституцией, либо у нее в квартире богадельня для бывших хоккеистов. К ней приходят и уходят каждые двадцать минут, и большинство кавалеров щеголяют отсутствием зубов и кривыми ногами. А на пятом живет шнауцер с очень слабым мочевым пузырем, поэтому он каждый час мочится на наше переднее колесо, спасибо экономке его хозяев, которая с ним гуляет. Она таскает с собой лопаточку для его какашек, похоже, серебряную. И что теперь, вы будете сидеть тут и смотреть, как мы следим за ними? Или займетесь наконец делом?

Бриджит Бренниган дожидалась меня, опершись на машину. Она открыла дверцу, и я села на заднее сиденье. Ей очень шла полицейская форма, а каштановые волосы, собранные в аккуратный хвостик, выигрышно оттеняли черты лица.

– Я-то думала, что мне было тяжело пробиваться среди этих динозавров, которые полагали, будто женщина не может вести расследование убийства.