-  Вон он, барин, на солнце парен, на сковородке жарен, - откликнулся еще более тонкий и мерзкий дискант.

    Я обернулся. Два странных существа обоего пола приплясывали на крыльце в шутовских одеждах. Что-то чудилось в их кривляний удивительно мерзкое. Уродцы были одеты так, что выпячивались все их физические недостатки. В этом была какая-то средневековщина и самоуничижение личности.

    На голове у мужчины красовался дурацкий колпак с бубенчиками, а на женщине - кокошник с длинными лентами, подчеркивающими ее маленький рост.

    Я сделал вид, что не обратил внимания на их дразнилки, и спросил, где хозяева.

    Они не ответили и продолжали кричать какие-то глупости, возможно и обидные, но совершенно мне не понятные.

    Я двинулся в их сторону, и они с визгом бросились в открытые двери дома. Я пошел следом.

    С крыльца в дом вела низкая массивная дверь, окованная медными ромбами. Я перешагнул через непомерно высокий порог и попал в просторные сени, слабо освещенные одним небольшим стрельчатым окном.

    Визг и смех карликов раздавались уже из глубины дома. Пока глаза привыкали к полутьме, я огляделся. В отличие от обычно загроможденных всяким хламом сеней в богатых домах, эти оказались пусты. Единственным украшением можно было посчитать витражное окно с мелкими переплетами довольно замысловатого плетения.

    Мой приход опять проигнорировали. Чем дальше, тем больше все это мне не нравилось. Уйти восвояси я не мог, а здесь, я чувствовал, меня подстерегала опасность.

    Разные люди обычно по-разному ведут себя в сложных ситуациях. Это зависит от психического склада характера. У человека моего типа появляется веселая злость, агрессивность, и он начинает переть напролом, не задумываясь о последствиях.

    Вот в соответствии с таким стереотипом поведения я и начал действовать. Не дожидаясь приглашения, прошел через сени и попал в большое помещение прямоугольной формы, судя по размерам, занимавшее весь первый этаж дома.

    У широких двустворчатых дверей стояли два стражника в старинной одежде и с бердышами. Оружие в натуре, а не на картинке, выглядело очень внушительным, хотя, на мой взгляд, неуклюжим.

    На деревянной двухметровой палке, толщиной чуть больше, чем черенок лопаты, был надет серповидный топор в комплекте с пикой. Сам топор был сантиметров тридцать - тридцать пять в длину, плюс тонкое двадцатисантиметровое острие. Как у всякого универсального инструмента, у бердыша было много недостатков: слишком длинное древко для топора и слишком короткое для пики.

    Впрочем, я не специалист по холодному оружию, просто эта мысль автоматически пришла в голову, когда я представил, как неудобно биться бердышом в помещении.

    -  Где хозяин? - обратился я к стражникам без большой надежды получить ответ. Очень уж каменные у них были рожи, прямо-таки почетный караул у мавзолея.

    Они, как и следовало ожидать, окаменело молчали. Тогда, отвлекшись от «привратных» мордоворотов, я обозрел весь зал, стилизованный под седую старину. Не под наш изящный и просвещенный ХVШ век, а под что-то очень, очень древнее и нецивилизованное.

    На прокопченных стенах помещения висели какие-то цепи, мечи, головы медведей, кабанов, оленей. Между окон чадили примитивные факелы. Под всеми этими варварскими украшениями стояли стражники с кривыми саблями, булавами и бердышами.

    Одежда их напоминала картинки из учебников истории, с той разницей, что была не комплектна и не единообразна. Скорее, так одевают в кино пиратов, разномастно и небрежно-живописно.

    Вдоль всего помещения, не знаю как его и называть - залой, горницей, или вообще, по-старинному, повалушей, - тянулся длинный стол, во главе которого, прямо напротив меня, у противоположной стены, сидел необычайно тучный человек.