|
Я довольно успешно растопил уличную печурку и поставил варить пойло, накормил птицу. Дальше мне предстояло накосить траву для коровы, которую почему-то нельзя было отправить пастись самостоятельно. Тут дело застопорилось. Технологию косьбы из стихотворения Кольцова я вспомнил: «Раззудись плечо! Размахнись рука! Пусть пахнет в лицо ветер с полудня!.. Зажужжи, коса, как пчелиный рой! Молоньей коса засверкай кругом!» - но на этом мои успехи кончились. Плечо зудело, рука разворачивалась, а вот коса то втыкалась в землю, то сшибала верхушки травы. С горем пополам удалось выкосить малый лужок, после чего пришлось бросить эту авантюрную затею.
Как у большинства городских жителей, опыт сельской жизни у меня нулевой. Теперь, при сложившейся ситуации, появилась возможность совместить доброе дело и утолить любопытство. Мне было интересно узнать не то, как на деревьях растут булки, а разобраться в логике организации крестьянского хозяйства. По идее, вековой практикой селянами должна была быть выработана самая рациональная модель. Любая продуманная технологическая цепочка должна давать максимальную отдачу при минимальных затратах сил и средств. Разбираясь на практике, как расположены службы и строения, где складируются отходы и тому подобное, мне показалось, что я нашел достаточно много непродуманных, нерациональных решений. Однако делать окончательные выводы я поостерегся, памятуя об «умном» барине, часто описываемом в русской литературе, пытающемся сходу, по рациональному западному образцу, перестроить русскую сельскую жизнь. Такой «рационализатор» всегда вызывал насмешку у крестьян, и все его усилия сходили на нет, сталкиваясь с традициями. С другой стороны, результаты которых добилось наше крестьянство, причем не только в советский период, ставили под сомнение безоговорочную веру в гениальность наработанных тысячелетиями традиционных методов хозяйствования. Короче говоря, я решил, используя новый опыт, попытаться разобраться в неразрешимом: почему мы всегда так плохо живем… Когда жара усилилась и мой энтузиазм привял, я вернулся в дом. Хозяйка, как ей было велено, лежала, вытянувшись на спине, на голой лавке. - Ты, сударь, что-то заработался, - сказала она, когда я вошел в ее комнату, - случаем, сам не из крестьян будешь? - Нет, из горожан, и в настоящую деревню попал впервые в жизни. - Значит, есть в тебе наша, крестьянская кровь. Я прикинул, кто из известных мне пращуров крестьянствовал, но так никого и не вспомнил. Вроде была когда-то в нашем роду красавица-крестьянка, из-за женитьбы на которой далекий прадед испортил военную карьеру и перессорился со всеми родственниками… - Я, Марфа Оковна, точно не помню… Вроде была какая-то прабабка крестьянка. - Так ты, что, и предков своих не знаешь? - Откуда! Великих людей среди них не было, а о простых смертных память короткая. Дай Бог до прадеда. Обидно, да что поделаешь, такая эпоха, ну время то есть… - А ты про своих предков желал бы узнать? - Желал бы, да не у кого. Деды поумирали, а родителей это не очень интересует. - Могу помочь, - с загадочным видом, сказала Марфа Оковна. - Кровь, волосы и ногти мне доверишь? - В каком это смысле «доверишь»? Вы что, стричь меня собрались? - Крови мне нужна капля, прядь волос и обрезки ногтей, - серьезным тоном, ответила женщина. |
