При этом большой поддержкой служит то обстоятельство, что тело, с которым в нашем восприятии связаны все состояния нашего Я, само есть внешний предмет. Таким образом, Я есть прежде всего смешанный продукт внешнего восприятия и внутренней жизни: оно есть тело со связанными с ним душевными процессами, пока размышление не нарушит этого единства; но и тогда еще сохраняется некоторый остаток этого представления вещи, сопровождающего чувственное Я. Поэтому там, где господствует практическое мировоззрение с его наивной чувственностью, собственное тело снова вступает в свои права как непреложная составная часть Я.

Семнадцатая лекция

Развитие внимания. Пассивная и активная апперцепция. Внимание и воля. Колебания внимания. Объем сознания. Образование и расчленение рядов тактов.

Параллельно с только что описанным развитием самосознания идет развитие внимания. И здесь также внешние различия принимают вид контрастов; последние, конечно, обнаруживаются вполне только тогда, если рассматривать их независимо от переходных моментов, так как теоретически возможные крайние случаи в действительности никогда не встречаются в той чистоте, в которой они могут быть представлены абстрактно. Но если оставить это в стороне, то общая возможность подобных крайних случаев вытекает из следующих соображений.

Оказалось, что при каждой апперцепции условия наступающего эффекта сводятся к двум моментам: он обусловливается, во-первых, данным состоянием сознания, как оно определяется отчасти внешними воздействиями, отчасти же такими прежними состояниями, которые находятся в непосредственном соотношении с этими воздействиями и потому связаны с ними более или менее правильно; и, во-вторых, совокупностью того, что вообще раньше происходило в этом сознании. Последний момент может самым различным образом изменять результат, обусловливаемый случайным временным состоянием его. В отдельных случаях эти два момента, конечно, никак не являются в виде противоположных сил. Они тем менее могут быть таковыми, что прежние состояния, представления и чувства, непосредственно связанные со случайно данными впечатлениями, сами составляют часть пережитого сознанием. Следовательно, здесь также дело идет о различии по степени, а не по роду. Но это не мешает результатам принимать вид контрастов. Если направление внимания определяется только случайными внешними раздражениями или тенденцией, стоящей с ними в прочной связи или благоприятствуемой случайными влияниями, то наши психические процессы производят на нас непосредственное впечатление пассивного восприятия чего-то совершающегося в нас. Напротив, получается впечатление активной внутренней деятельности, когда направление внимания обусловливается такими данными сознания, которые коренятся в его прошлом и не имеют прямого отношения к непосредственным впечатлениям. Такие апперцепции мы принимаем за действия нашего Я, насколько это Я может служить выражением совокупности влияний, производимых тем, что вообще было раньше пережито нами, на то, что совершается в нас в данный момент. Поэтому для характеристики этого различия мы называем первый вид внимания пассивным, второй — активным. Из этого разделения, однако, ничуть не следует, что при пассивном внимании не было никакого момента «деятельности», т. е. влияния прежних процессов; в действительности, как мы уже видели, оно всегда имеется, но лишь ограничено по размеру и направлению.