– Нет! – тон Гаррисона был резким. – Нет, ты будешь так далеко от того места, как это возможно. Находиться рядом со мной, наверное, будет небезопасным.

– Небезопасным? Я не улавливаю твою мысль.

– Небезопасным для тебя и для Сюзи. Вот почему я поместил ее в питомник.

– Ты ставишь меня в тупик, Ричард, – Кених тяжелым взглядом посмотрел на него, покачал головой и беспомощно пожал плечами.

– В моем первом сне, – объяснил Гаррисон, – я видел бомбу. И вот результат. – Он поднял очки и показал слепые, однообразно алые глаза. – В моем втором сне я видел еще одну бомбу, но на этот раз она была нацелена на тебя!

– Но это Англия, Ричард, не Северная Ирландия, и я, черт возьми, сам в состоянии позаботиться о себе! – теперь Кених рассердился. – К тому же, ты сам сказал, что твои экстрасенсорные чувства часто пространны и ошибочны. Допустим, твой первый сон был частично пророческий, но как ты можешь быть так уверен, что второй не был просто.., ну, обычным сном, кошмаром? И в любом случае, разве Сюзи не спасла тебя во втором сне, разве она не стащила тебя с Машины как раз тогда, когда бомба взорвалась?

– Все так, – ответил Гаррисон. – Она пыталась спасти меня, стащить меня с Машины. Но этого нельзя допускать. Я должен ехать дальше через озеро в Черный замок. Я должен найти Черную Комнату. Я должен узнать, что в ней. Ну как ты не понимаешь?

– Значит, – Кених медленно кивнул, – ты понимаешь это так, что первый сон был частичным предвидением, в то время как второй – чистым предупреждением.

– Не совсем. Они оба были и предвидением, и предупреждением. Если бы я последовал первому предупреждению, я не был бы сейчас слепым. Вот почему я должен принять во внимание второе предупреждение. Послушай, вторая бомба могла быть просто символом, я не знаю. Символом любой опасности для тебя, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты подвергался какой либо опасности. И не только потому, что ты мой человек. Там, во сне, то, что ты оказался в опасности, мешало моему поиску. Это не должно случиться. Мне ничто не должно помешать. Вот почему я отсылаю тебя.

– Мой Бог! – взорвался Кених, топая взад и вперед по кабинету, где они разговаривали, и удивляя Гаррисона такой не характерной для него вспышкой. – И все это из за какого то чертова сна?

– Больше чем сна, Вилли! – настаивал Гаррисон. – Разве ты не видишь, он работает даже сейчас? Подумай! Ты помнишь, я рассказывал, что ты крикнул мне в том сне? “Слезай с Машины, Ричард”, – крикнул ты. Ты пытался остановить меня. Так же и Сюзи. Да и сейчас совершенно очевидно, – вы двое пытаетесь остановить меня и теперь.

– Но...

– К черту все “но”! Я должен ехать. Я должен знать. А как же мое соглашение с твоим возлюбленным полковником?

– Твое соглашение? – челюсть немца отвисла. – Я.., забыл!

– О, нет, Вилли, – Гаррисон покачал головой. – Ты не забыл! Просто годы изменили твои взгляды, только и всего. Чтобы ты, да и забыл? Кто угодно, только не ты. Дерьмо, ты думаешь, что он уже во мне! Ты так думаешь, да? Нет, его там нет, и я не уверен, что хочу, чтобы он там был! Но можешь не беспокоиться, я не собираюсь тянуть с ним. По крайней мере, я дам ему шанс сделать это, если у него хватит сил. Но есть кое что еще, что я должен выяснить прежде.

– Соглашение, – тихо повторил Кених, кивая головой, – конечно.

– Итак, ты понимаешь, что другого пути нет, – поняв, что победил, Гаррисон расслабился. – Я еду.