Однако я не хочу утомлять тебя всей этой историей, – она займет слишком много времени. Просто верь мне, когда я говорю тебе, что до тонкостей изучил некоторые тайные науки. Конечно, я в них не мастер, нет, потому что я начал слишком поздно, но я постоянно общаюсь с мастерами.

Адам Шенк один из них. Он настоящий астролог, великий сновидец и толкователь снов. Короче говоря, он один из столпов экстрасенсорики, а что касается того, почему он пришел ко мне, то он сказал, что я нужен ему, что влияние космоса на мою жизнь приходит в фокус. И что точка Духа лежит в каком то постороннем человеке, иностранце, которому я должен вернуть большой долг.

– То есть во мне, – сказал Гаррисон.

– А в ком же еще? Поэтому Шенк пришел, составил мой гороскоп, моих ближайших друзей и твой...

– Мой? – Гаррисон почувствовал легкое раздражение.

– Да, это было необходимо. Если эта мысль тебя обижает, тогда извини. Но к тому времени я уже собрал вместе так много твоих, скажем так, “черточек”, что это было нетрудное задание. И так как ты был явно определен моим собственным гороскопом, я потребовал, чтобы он сделал и твой.

Раздражение Гаррисона прошло, теперь разговор развлекал его. Внезапно все происходящее показалось ему забавным и смехотворным.

– Я слушаю, – сказал он, – и пытаюсь не потерять нить рассуждений, но...

– Тише! – резко оборвал его Шредер. – Нить рассуждений, говоришь? Да уж, лучше тебе не терять эту нить. Мы сейчас говорим о твоем будущем. А может быть, и о моем будущем... – И снова странный холодок обдал Гаррисона из ниоткуда.

– Прогнозы Шенка, – продолжил Шредер, – все еще здесь, на этом самом столе. – Послышался шорох бумаг. – Вот твой. Подержи его, пока я буду читать. Если ты не веришь мне, возьми его к Вилли и попроси прочесть.

Полоска картона дюйма три шириной и девять длиной, тяжелая, как приказ о смертной казни, легла в руку Гаррисона. Он протянул ее на голос Шредера.

– Ладно, – сказал он, – что там? Шредер собрался с духом.

– Всего лишь набор слов. Некоторые связаны между собой, некоторые – сами по себе, написаны чернилами в столбик с левой стороны полоски. С правой – находится шкала времени. Готов ли ты, Ричард Гаррисон?

– Что, все так плохо?

– Все.., замечательно. Гаррисон кивнул.

– Посмотрим, найду ли я это замечательным, – произнес он.

– “Ричард Гаррисон”, – начал Шредер. – “Темнота. Шкала времени: сейчас”.

"Предверие ада. Шкала времени: через шесть месяцев”.

"«ВК» и Черная Собака, "С" ? Шкала времени: к трем годам”.

"Девушка "Т". Шкала времени: через восемь лет”.

«„РГ“ – „ГШ“...»

«Свет!»

Гаррисон похолодел, по его телу снова побежали мурашки. Он вздрогнул.

– Вы что нибудь понимаете? – с дрожью в голосе спросил он.

Шредер видел его состояние, но тем не менее вернул ему вопрос обратно.

– А как бы ты прочитал это?

– Мумбо юмбо!

– Не правильно! У этого есть смысл. Ты сейчас слепой и шесть месяцев ты будешь жить без смысла, как бы в преддверии ада. Затем произойдет судьбоносная перемена. Ее свершат “ВК” и Черная собака, “С”. Через три года ты встретишь девушку, “Т”, с которой твоя связь должна продолжаться в течение четырех лет до...

– До Машины, – произнес Гаррисон.

– Да.

– А “ВК” ? А “РГ” – “ТШ” ? – Гаррисон знал ответы, но хотел услышать их от Шредера.