– Ты понял? – прошипел Кених, приближая к нему квадратное лицо и обнажая идеальные собственные зубы.

– Да! Да, да, конечно, – съежился боевик ИРА.

Кених кивнул, казалось, он снова вжимался в себя, делаясь меньше. Эти усилия вызвали у него капельки пота на лбу. Его лицо опять двигалось, привлекающий внимание тик дергал уголок рта. Шредер тоже изменился и через несколько мгновений выглядел усталым. Его руки безвольно висели, пока он шаркающей походкой шел к двери. Кених шел вплотную за ирландцем. Шредер повернул ключ и шагнул в коридор. Его помощник и ирландец следовали за ним. Кених вытащил ключ и запер за собой дверь. Ключ он отдал ирландцу, который автоматически положил его себе в карман. Если бы кто нибудь заглянул в помещение до того, как эти двое немцев убрались прочь, тогда бы он, Кевин Коннери, стал трупом. И он знал это.

Люди в коридоре отдали честь, когда эта троица проходила мимо них и выходила на улицу. Уже был вечер, и осеннее солнце опускалось за холмы, окрашивая пустынные улицы в сочный винный цвет.

Какой то человек, маленький, как обезьяна, сидел за рулем припаркованного неподалеку большого “мерседеса”. Он играл какими то рычажками, заставляя окна открываться и закрываться...

– Прикажи ему выйти, – сказал Шредер, когда они подошли к задней дверце автомобиля. – Ты сядешь здесь, со мной.

Коннери дернул головой, приказывая человеку обезьяне выйти из машины. Когда человечек открыл дверцу, Шредер втолкнул Коннери на заднее сидение и сам залез внутрь. Он вытащил пистолет ирландца.

Кених подождал, пока шофер наполовину вылезет из машины, затем схватил его, вытащил наружу, раскрутил и швырнул в тех двоих из коридора, которые теперь стояли в проходе открытой двери. Любопытство на липах этих людей переросло в изумление. Человек обезьяна с размаху врезался в них, и все трое упали в темноту прохода. Взвизгнув шинами, “мерседес” повернул за угол, набирая скорость на опустевшей улице. Кених, занявший место водителя, крутанул руль, и автомобиль свернул на другую улицу. Теперь они были далеко.

– Итак, – обратился полковник к ирландцу, – видишь, нам удалось? А теперь ты любезно покажешь нам дорогу к нашему отелю. – И добавил:

– Слушай, ирландец, а как тебя зовут?

– Коннери, сэр, – э.., полковник! – ответил тот.

– Да? – полковник улыбнулся тонкой улыбкой. – Как Шона Коннери? И кем ты себя мнишь? Агентом 007 ?

– Извините, сэр, – ирландец судорожно сглотнул, чувствуя, как ему под сердце упирается его же собственный пистолет. Он знал его разрушительную силу.

– Агентом 007 ? – повторил полковник. – Мистером Джеймсом Бондом?

– Нет, сэр. Я всего лишь делаю то, что мне прикажут.

– Но это, наверное, кровавая работа, а, Джеймс?

– Кевин, сэр, простите, полковник. А на самом деле...

– На самом деле, Кевин, ты тупой ирландский придурок, потому что сказал мне свое имя. А что если я сообщу его полиции?

– Они уже знают его, сэр. И в любом случае я бы радовался и тому, чтобы просто выйти из этой машины живым.

– Разумно. Но ты там что то говорил?

– Я? А, да – на самом деле я всего лишь что то вроде мальчика на побегушках. Из нас двоих Майкл крутой, то есть был...

– Но у меня, как видишь, свои крутые.

– Да, конечно, сэр, полковник. Но я всего лишь делал только то, что мне приказывали...

– Заткни свою жирную ирландскую пасть и радуйся, что жив, Кевин Коннери, – произнес полковник. Все добродушие мгновенно улетучилось из его голоса. Его лицо стало сердитым, побледнело и выглядело ужасным.