— Сначала… нужно кое-что исправить. — Он позволил Психосфере омывать его и струиться сквозь него, внося небольшие коррективы в её нематериальную структуру. — Готово, — сказал он наконец.

— …Одиннадцать… двенадцать… тринадцать, — продолжал считать Губва, с плотно закрытыми глазами и кошмарной улыбкой. Стоун потянулся за своим пистолетом, и альбинос это знал.

— Ох! — застонала лежащая на полу Вики, очнувшись и откидывая одеяло.

— Четырнадцать! — воскликнул Губва, резко открыл глаза и повернулся, чтобы посмотреть на неё. Когда девушка села, молодая, красивая, зеленоглазая и полная жизни, глаза на пятнисто-сером лице расширились, а рот раскрылся от удивления.

Затем лицо Губвы перекосило от невыносимого ужаса. Кто-то проник в его разум. Кто-то страшный.

— Гаррисон! — закричал он.

Автомат в его руках раскалился добела, даже начал плавиться, когда он выронил его из обожжённых до пузырей пальцев. С пеной у рта, с розовыми глазами, казалось, почти вылезшими из орбит, альбинос взмыл над полом и полетел вперёд, к стальной двери, которая открылась перед ним. Он пролетел через них и скрылся из виду, лишь его последний крик эхом донёсся до Стоуна и Вики, обнимавших друг друга в подземном помещении, живых среди мертвых:

— Г-а-р-р-и-с-о-н!

А Харон Губва летел вверх, следуя бетонной спирали пандуса, при его приближении двери с грохотом открылись, а шлагбаум поднялся. Он полетел вверх и наружу, в ночь. Поднялся над городом. И поднимался всё выше, выше, ещё выше. Скорость его подъёма росла, халат от трения загорелся, как и волосы — чтобы спустя мгновение погаснуть в безвоздушном пространстве, где его обожжённый череп лопнул, как жареная виноградина.

А затем, поскольку Гаррисон считал его мерзостью, Психосфера просто стерла все следы его существования.

Многое было стёрто, изменено и переделано. Потому что Гаррисон был и прав, и неправ, говоря о времени. Да, время бесконечно — но в бесконечности нет ничего невозможного.

Джозефа Маэстро и его бандитов больше не было, их вообще никогда не было.

Так же как и малоприятных членов некого отделения Секретной Службы. Они просто никогда не существовали.

Как и некоторые другие вещи.

Несколько миллионов вещей.

И когда они исчезли, Земля стала лучшим местом для жизни.

Филипп и Вики Стоуны наверняка думали именно так, хотя и не могли припомнить, что когда-то было иначе.

Вики взглянула из окна своего дома в Суссексе на звёздное ночное небо и вдруг выдохнула:

— Ричард, — что было странно, потому что она не знала, совсем не знала, никакого Ричарда.

— Что? — её богатый, любящий муж поднял глаза от книги. — Ты что-то сказала, дорогая?

Но она уже забыла.

— Я… Я видела падающую звезду, — ответила она, чувствуя себя глупо.

— Тогда загадай желание! — улыбнулся он.

Она шагнула к креслу, наклонилась и поцеловала его.

— Думаю, моё желание уже исполнилось, — сказала она…

Эпилог

Месяц спустя…

Джеймс Кристофер Крэйг ворочался с боку на бок во сне. Он снова видел этот странный сон, беспокоивший его подсознание, как всегда. Сон о человеке, которого он никогда не знал — о человеке по имени Ричард Гаррисон — и о невозможной, безумной машине. Сон омрачал командный голос, голос человека, мёртвого уже тридцать дней, все следы существования которого были стёрты, за единственным исключением этого экстрасенсорного эха. Голос, похожий на голос какого-то странного, зловещего Бога, требующий, чтобы Крейг вспомнил, а затем создал машину из своего сна.